— В смысле? — её глаза расширились от удивления.
— Я не рисковал своей жизнью ради кого-то вроде Уизли. Он мне вообще противен.
— Но ты же спас нас! Или у тебя были на это какие-то свои причины? — нахмурилась она, посмотрев в лицо Драко.
— Были причины… Грейнджер, не лезь в душу. Всё равно уже ничего не важно, — отмахнулся он.
— Не важно? Как это не важно? — возмутилась она.
— Завтра я сдамся в министерство, дело пустят в оборот, всё вскроется, и меня посадят. Надолго.
— Я всё ещё хочу знать.
— Успокойся. Я же сказал, что уже не важно, — он опустил взгляд на янтарную жидкость, в которой отразились два обеспокоенных карих глаза, растрёпанные каштановые волосы, губы, стянутые в узкую полоску…
Она была так близко, что можно было ощутить волнение в каждом вздохе, почувствовать запах, буквально представить прикосновение…
— Мне важно знать, — услышал он тихий голос прямо у уха.
— Что ты хочешь услышать? Что ты мне не безразлична?! Да! И что с того?! — вздёрнул нос Драко и повернулся, оказавшись с ней лицом к лицу.
— Нет. Ты не можешь… — пролепетала она, вглядываясь в его серые глаза, словно впервые видела.
— Забудь, — бросил он и уставился в пол, не в силах выдержать взгляд карих глаз, которые буквально преследовали его везде, куда бы не пошёл.
— Послушай, — сказала она и осторожно коснулась его руки. — В этом нет ничего постыдного. Просто я не ожидала…
— Грейнджер, не трогай, — огрызнулся он, одёргивая руку.
— Да что с тобой такое? Почему ты то нормальный, а то в тебя словно бес вселяется? Я не понимаю, зачем себя так вести.
— Я не знаю. Просто оставь меня в покое.
— Ты чего-то боишься?
— Я? — усмехнулся он. — Всё самое плохое уже случилось. Чего мне бояться?
— Пока что ничего не случилось. Эй, посмотри на меня, — она привстала и коснулась его плеча.
— Грейнджер, не надо… — прошептал он, зажмурившись.
— Почему?
— Потому что, я не хочу, чтобы ты знала.
— Но я уже знаю.
Он судорожно вздохнул и сжал кулаки.
— Тебе лучше забыть.
— А если я не хочу забывать, то что? Ты снова сотрёшь мне память?
— Что? — он удивлённо распахнул глаза.
— Думаешь, я не поняла? Я не помню целый пласт своей жизни, а потом нахожу у тебя этот стих и записку, которая ставит всё на свои места. У нас уже был этот разговор, не так ли?
— Я не помню, — потеряно сказал он.
— Послушай, убегать — это не выход. Да посмотри ты уже на меня!
Драко медленно повернулся, буквально заставляя себя посмотреть на неё. Брови сведены, на щеках румянец, в уголках карих глаз блестят слёзы.
— Я не хотел… — сказал он, аккуратно утирая большим пальцем солёную каплю, которая сорвалась вниз по её щеке.
— Понимаю. Но я не помню, что было, поэтому не знаю, что делать. Я… — всхлипнула она.
Он притянул её к себе и крепко обнял.
— Прости, я не хотел сделать тебе больно.
— Зачем? Зачем ты это сделал с нами? — спрашивала она, уткнувшись ему в грудь.
— Не знаю. Значит, были свои причины.
— Ты понимаешь, что уничтожил часть жизни, а не просто воспоминания? Теперь их уже не вернуть.
— Я знаю, — говорил он, гладя её по голове. — Но ничего уже не изменить.
— И что теперь делать? — спросила она, поднявшись и смотря ему прямо в глаза.
— Ничего, — уголок губы дёрнулся. — У тебя своя жизнь, ну, а у меня…
— Так нельзя!
— Можно, Грейнджер, — выдохнул он, почувствовав, как что-то царапнуло в районе сердца. — Кстати, я кое-что забыл отдать, пока мы здесь.
Драко поднялся на ноги и ощутил лёгкую слабость. В последнее время приходилось много нервничать, что сказывалось на самочувствии организма. Мысленно одёрнув себя, он подошёл к письменному столу и извлёк из ящика волшебную палочку.
— Кажется, это принадлежало тебе, — усмехнулся он.
— Да! — Гермиона вскочила на ноги у буквально подбежала к нему.
— Надеюсь, ты больше не позволишь обезоружить себя, — сказал он, вкладывая палочку в руки владелицы.
— Спасибо, — улыбнулась она. — Но ничего обещать не могу.
— Ничего? — вскинул бровь он.
— Да, я помню. Скорпиус. Не волнуйся, с ним всё будет в порядке, — уверила его Гермиона.
Он поморщился и хотел отвернуться, но цепкая хватка девушки не дала этого сделать.
— Что такое?
— Просто до сих пор не верится. Кажется, что я открою глаза и это всё окажется очередным кошмаром.
— Всё будет хорошо, — эту фразу Гермиона уже сегодня произносила.
— Не надо меня успокаивать! Ты думаешь, что это как-то поможет? Нет, Гермиона, всё очень плохо. И я сам в этом виноват! — взорвался он.
— Эй, ты не виноват. Просто ты оказался не в том месте не в то время.
— Я когда-нибудь окажусь там, где надо? Ах, да, меня же скоро отправят в это самое место, — язвил Малфой.
— Прекрати истерику! — нахмурилась она.
— Я не хочу в тюрьму, — сказал он, понимая, что самообладание оставляет его.
— Мы что-нибудь придумаем, — проговорила она, обнимая Драко за плечи.
— Тут уже ничего не придумаешь, — ответил он, чувствуя, как тугой ком подкатывает к горлу, а на глаза наворачиваются слёзы.
Гермиона подняла голову и хотела было уже что-то сказать, но Драко отрицательно мотнул головой и коснулся её лба своим, закрыв глаза.
— Просто молчи, Грейнджер. Дай мне запомнить этот момент.
— Тогда запомни ещё и это.
Она приподнялась на носочках и осторожно коснулась его губ своими. Он вздрогнул, не ожидав такого развития событий. Мягкие губы, задержанное дыхание, бешеное биение сердца, пульсом стучащее в висках — всё это сводило с ума. Туманная нега окутала каждую частичку тела, заставляя ощущать невесомость и лёгкость. Все проблемы и горести отступили на задний план, растворились, как дым от догорающего костра. Драко коснулся её шеи, притягивая к себе ближе. Гермиона поддалась, плавясь, как шоколад на солнце. Внутри словно разлили кипяток, который обжигал и вызывал волну мурашек, распространявшихся от спины до кончиков пальцев с приятным покалыванием. Хотелось, чтобы время застыло, закольцевалось в этом моменте, чтобы этот поцелуй никогда не закончился.