—«Но хорош! — Ирга, как любая свободная сердцем девушка, залюбовалась и вздохнула. —Без спору, хорош!»
И порода видна, да. Сразу ясно из благородных. Не бывает у крестьян таких тонких, трепетных ноздрей и такой бледной кожи. Барон, никак не меньше. И сидеть бы этому барону в столь поздний час, в своем бароньем коттедже (или где там бароны живут?), а он вот шляется…
—Не так страшен черт, как его малюют. —Вместо приветствия произнес гость, разглядывая уже саму Иргу. —Здесь значит, творишь свое колдовство, ведьма? — Высокомерно спросил блондинчик.
Глядел неприятно, словно перед ним не молодая, можно сказать юная (двадцать два неделю назад исполнилось) девушка, а клоп кровососущий сидит. Обидно.
—Не колдовство, а эксперименты. — Забыв об осторожности, с вызовом, ответила Ирга и поправила волосы, ставшие розовыми после одного такого, не самого удачного эксперимента. —О-пы-ты! Лаборатория тут у меня. Лекарская! — И высоко задрала подбородок.
—Лекарская?! — Гость тоже задрал подбородок и как-то наиграно, театрально захохотал. — А ты видимо не ведьма, а…? Доктор? — И снова высокое, хорошо поставленное ха-ха-ха. Красиво.
— Врачевательница, —Ирга отвернулась чтоб не пялится на надменного красавца. —Начинающая…
—О! И что, даже подтверждающие бумаги есть? Грамоты? —Говорил, а сам словно бил по больным Иргиным местам. Ведь знал, что женщинам, в учебные заведения путь закрыт.
—Нет… —Понуро, нехотя отвечала девушка. —Я самоучка…
—Значит ведьма… —Гадко осклабившись, подытожил гость. —Значит на костер пойдешь…
—На костер? —Подскочила было на ноги Ирга, но цепь, идущая от ошейника, осадила словно лающую собаку и швырнула обратно на лавку. —За что?
—За колдовство.
—Не колдовала!
—За ведьмовскую ворожбу.
—Не виновата! Не делала! А если б и захотела, не-у-ме-ю! —Хотелось плюнуть или хоть язык показать ему, но разум не советовал. И Ирга, скрестив на груди руки, отвернулась от злого незнакомца.
Герцог заложил руки за спину и словно павлин прохаживался по комнатке. Рассматривал столы и полки, заставленные банками с мутным содержимым, принюхивался к висящим под потолком связкам трав, пинал ногами корзины, наполненные ингредиентами будущих лекарств. И будто случайно наступил на хвост питомцу, мирно лакавшему из блюдца растаявший холодец. Зверюшка неприязненно зашипела.
—Тварей вот, опять же, из преисподней разводишь. На костер…
—Это Вася!
—Василисков проклятых.
—Он аспид!
—От этого не легче. Тварь потусторонняя как не назови, тварью проклятой и останется.
—Вася хороший! Даже полезный! Он мышей ловит. Вот!
—Во-о-от! Сегодня мышей ловит, а завтра за людей возьмется.
—Да как вы себе это видите? Он же маленький.
—А вырастет?
—Так, когда это будет? Васята мне от прежней хозяйки достался, а она от прабабки унаследовала. Его какой-то колдун неправильным заклинание вызвал. Так вот, по моим подсчетам Васеньке больше двухсот лет, а вы посмотрите! У него только, только рожки проклюнулись.
Ирга бережно подхватила на руки подползшую тварь, погладила гладкое, белесое брюхо, вздувшееся шаром, словно у болотной жабы. Вася сыто отрыгнул и вытянул коротенькие лапки.
Герцог остановился и с интересом стал рассматривать редкого монстра. Размер чуть больше кошки. К пятнистому змеиному телу приделан птичий клюв, а на макушке действительно виднелись короткие рожки. Будто красуясь, аспид расправил черные, перепончатые крылья, от чего стал похож на хвостатого нетопыря.
От аспида перевел взгляд на колдовку. Чудная. Молоденькая, тонкая как тростинка. Взлохмаченные кудри и приставленные сверху волчьи уши. На груди маска из волчьей морды, веревочки с оберегами, костяные побрякушки, браслетики. Симпатичная мордашка, испачканная, недовольная. Темные глаза, как у испуганного оленя. На лбу смазанный рисунок третьего глаза. Да, с такой занятно было бы прогуляться по темному саду… Опасность, острота новых ощущений…
—Говоришь не делала, не колдовала, — Потирая подбородок Герцог вернул мысли в нужное русло. — А люди видели. Свидетельствуют.
—О чем?
—Наговоры делала, ворожила, судьбу предсказывала. Знаки разные рисовала, зверя призывала…
—Вы же знаете, что не призывала, а отпугивала. Он паутины в лесу избегает, где ею дорожки заплетены, там не появляется. Значит пауков боится. Я пауков рисовала на заборах.
—Значит признаешь, что власть над зверем имеешь? То отпугнешь, а захочешь, призовёшь. Может и кублишся с ним, раз сама в зверя рядишься? На костер! —Последнее закричал.