Железное правило всех монархов и правителей — все промахи и ошибки вали на своих предшественников и обещай, что всё будет лучше, ты всё исправишь и так далее. Что ты не такой…
Меня её история не впечатлила. И так было понятно, что она всё знала и поощряла мужа. Да и как она вела себя в начале нашего разговора. А что до её заверений в преданности и покорности… Тут всё вилами по воде писано…
— Я могу истребить весь твой род, убить детей и внучек, ты это понимаешь? — задумчиво и равнодушно произнесла Ясмин.
— Простите госпожа!
Лисица упала на колени в ноги Ямин, и замерла, словно готовясь выслушать приговор. Куда делась вся её спесь и наглость? Мне не понять этих японцев. Хотя, Яс держалась уверенно и высокомерно, как настоящая Императрица, знающая себе цену и чувствующая свою власть над другими. Тут любого проберёт до костей, особенно тех, кто знал её нрав.
— Не убивайте, госпожа. Я готова принять любое наказание, но оставьте девочек в живых…
— Я здесь не для этого. Ты слишком ничтожна, чтобы я марала о тебя руки. Я здесь, чтобы убедиться — шавки знают своё место или нет.
— Шавки знают, госпожа! — покорно произнесла жена… вдова Аса Уро.
— Вот и хорошо…
Ясмин поднялась, развернулась и, не оборачиваясь, двинулась в сторону выхода. Интересная была беседа…
— Может нужно было убить? Она не будет мстить тебе за смерть мужа? — подал я голос уже сидя за рулём нашей машины.
— Не будет. Да я и не думаю, что мы бы справились с целой сворой лисиц.
— Но ты говорила…
— Я блефовала. — хмыкнула Ясмин, улыбнувшись мне уголками губ с заднего сидения авто. — Кроме как блефовать при плохой карте, мне больше ничего не остаётся. Старушка Коу по силе лишь немного уступает своему дохлому мужу, а ты видел, как он в одиночку раскидывал нас тогда в саду.
— Как котят. — подтвердил я, вспомнив нашу с ним битву.
— Именно…
— Загнать сюда гвардию и военных, пусть они разбираются. Гвардия сейчас под твоим контролем?
— И потерять сотни людей с обеих сторон? Хороша из меня Императрица, которая разбрасывается человеческими ресурсами направо и налево. Кто после этого пойдёт за мной?
— Ладно, я человек маленький, дело твоё. — вздохнул я. — Так, ради интереса спрашиваю.
— Поехали дальше. — вздохнула Ясмин.
— А дальше у нас кто по плану?
— Кацу Мори, главы клана Мори. С ним будет непросто.
— Кацу… — задумчиво протянул я. — Этот тот старик с седой бородкой?
— Он самый.
— А я ведь обещал, что найду его. Ты хочешь его убить или снова пожурить и погрозить пальчиком?
— Вот давай только без этого! — скривилась Императрица. — Не могу я сейчас убивать аристократов налево и направо. Пока не могу. — добавила она. — Расстановка сил в этой стране совсем не в мою пользу. Я могу угрожать, запугивать, блефовать. И если кто-то почувствует фальшь или мою слабость, мне придётся несладко.
— Понятно. Яс, а давай попробуем сделать так…
* * *
В родовой особняк клана Мори мы прибыли через час. Прошли сквозь охрану, смотревшую на нас как бедных родственников из села, испачкавших говном со своих калош дорогой персидский ковёр хозяина дома, и очутились в большой светлой гостиной, где нас уже ждали.
Кацу Мори в традиционном японском кимоно сидел на полу за столиком, гордо выпрямив спину и сложив руки на колени перед собой. Справа от него на столе стоял глиняный чайник на подставке и две маленькие чашечки, словно хозяин дома давно ожидал нас. За спиной старика замерли статуями два молчаливых самурая, смотря в пустоту перед собой и держа ладони на рукоятях заткнутых за пояс катан.
— Присаживайся, Ясмин. — коротко бросил хозяин дома, кивнув перед собой.
Ясмин покорно села напротив, дождалась пока хозяин разольёт чай по чашкам, сделала глоток и выжидающе посмотрела в лицо Мори, давая хозяину дома право первым начать разговор.
Старик нахмурился, посмотрел на меня, стоящего позади Ясмин и подражающего его охране, и задумчиво произнёс:
— Я тебя знаю? У тебя знакомая аура.
Я молча пожал плечами.
— Я обещал прийти за тобой, старик. Я здесь, я пришёл. Сначала, поговори с моей хозяйкой, потом я поговорю с тобой.
Кацу вздрогнул, словно от пощёчины, я заметил как подобрались его охранники, только и ожидающие команду от своего господина, и как хозяин дома сумел удержать на своём лице подобающее его положению равнодушное выражение. А он не промах!