— Объясню, объясню… — хмыкнула Томико. — Неси наши артефакты контроля и скальпель, будем готовить нашего паренька к работе.
— Здесь?
— Ну а где ещё? И где твой отец, кстати?
— Не знаю. — Наоми нахмурилась и пожала плечами. — Зачем он тебе?
— Да что-то меня эта ситуация неплохо так встряхнула, я даже возбудилась.
— Фу, мама!
— Не фукай, дочка. Что естественно, то небезобразно. Тем более, у нас с твоим отцом уже несколько месяцев не было соития.
— Мама!
Впервые Томико почувствовала, что с ней что-то не то, спустя три дня после той битвы с парнем Ясмин. Три дня она ходила, словно на иголках — ей постоянно хотелось секса, она думала о сексе, она мечтала о сексе. И только спустя трое суток она вспомнила слова парня о похоти и об озабоченности. Как он там сказал?
«Смотри, Томико, чтобы самой не пришлось прыгать на члены, словно похотливой, озабоченной сучке.»
Это что же выходит, он её сглазил? Такое вообще возможно? Нет. Просто совпадение. Лунный цикл, наверное, такой. Томико отмахнулась, надела свой лучший костюм с короткой юбкой и поехала в офис…
Ещё в машине, по пути в офис, Томико почувствовала, что с ней что-то не то. Трусики вымокли, на кожаном сидении автомобиля остался влажный след. Всё было не так. Утром в душе она трахнула лейку. Впервые в жизни. Нет, она слышала, что молодые озабоченные девушки так делают… Но она давно не девушка. И уж точно не озабоченная.
Томико зашла в лифт, нажала кнопку двадцать пятого этажа, кабинка лифта дёрнулась и медленно поползла вверх, тихонько вибрируя. Эта вибрация просто сводила её с ума, между ног противно ныло, набухшие соски тёрлись о рубашку, стринги впивались между губок и натирали там всё. Госпожа Оота задрала юбку, сунула руку себе между ног, отодвинула влажные трусики в сторону, сунула два пальчика внутрь себя и успела кончить, прежде чем на табло загорелась цифра «25». Успела! Одёрнула юбку, вышла из лифта и лицом к лицу столкнулась с одним из акционеров.
Взрослый, слегка седовласый японец, глава одного из могущественных родов, уважительно поклонился в приветственном жесте, деликатно взял Томику за руку, нежно прижал её пальчики к своим губам и поцеловал.
— Вы, как всегда, выглядите обворожительно, дорогая Томико! — улыбнулся ей мужчина, отпуская её руку и задумчиво принюхиваясь к чему-то. — У вас новые духи? Очень знакомый и тонкий аромат. — хмыкнул он, уступая Томике дорогу.
От одного этого женщина моментально возбудилась снова. Знал бы этот хлыщ, где только что побывали её пальцы, и что именно он лобызал…
Томико торопливо пронеслась по коридору, забежала в туалет и заперлась в одной из кабинок, стянула мокрые стринги, выкинув их в урну, провела пальчиками между своих слегка опухших губок и ещё раз довела себя до оргазма, прикрывая второй рукой свой рот.
— Госпожа? — в двери кабинки постучала одна из референток. — С вами всё нормально?
— Да, да… — с придыханием прошептала Томико на пике оргазма, — сейчас выйду.
Дрожащий голос выдавал её с потрохами. Да когда это кончится⁈ Что с ней не так? Почему? Сколько раз за утро она уже занималась самоудовлетворением? В кровати, сразу после того, как проснулась, в душе, потом в машине, затем в лифте и теперь в туалете. А ведь сейчас только десять утра!
— Вас уже ожидают в зале совещаний. — донесся до Томики голос из-за тонкой перегородки.
— Да, я уже иду…
Томико Оота отдышалась, приводя сердцебиение в порядок, немного постояла, успокаивая подрагивающие в коленях ноги, поправила костюм и вышла из кабинки…
Совещание было похоже на ещё одну пытку — ни о чём другом думать она не могла. Смотрела на каждого мужчину за столом совещаний и думала — какой у него член, толстый или не очень, короткий или длинный? Был у них секс сегодня или нет, как стонет эта референтка, когда кончает. Обычно у неё такой приятный, грудной голос. Наверное, она и стонет по-особому… Какую она позу предпочитает? Любит доминировать в постели, или лежит тихонько на спинке, стеснительно прикрыв свои маленькие грудки? Интересно, у неё там внизу выбрито всё, или сучка предпочитает густые чёрные кудряшки? Как бы это всё проверить…
— Госпожа Оота?
— Да? — вынырнула из размышлений Томико.
— Что скажете?
— В смысле?
— Ну, по поводу предложения увеличить рекламный бюджет на десять процентов?
Она все пропустила! Она не слышала ни слова из того, о чём говорили на совещании. Пришлось сослаться на недомогание, встать из-за стола и покинуть акционеров и партнёров. Ей срочно нужен был член! Просто хороший, твёрдый член, чтобы выбить эту дурь из головы. Или врач… Точно! Врач точно не помешает. Томико вызвала машину и поехала в больницу…
— Ну… Слегка опухло. И клитор возбуждён. — задумчиво бормотал себе под нос господин Фукияма, осматривая свою пациентку в гинекологическом кресле. — Могу дать успокоительные. Но всё в пределах нормы. В вашем возрасте бывает вот такое позднее расцветание, всплеск гормонов и избыток сексуальности. Организм говорит вам, что нужно успеть родить ещё одного ребёнка. Это всё природа… Но повторюсь — всё в норме.
Всё в норме… Ну да, конечно! Пока он осматривал её, она успела один раз кончить, и кажется, врач это заметил, но деликатно умолчал.
— Не нужно успокоительные.
— Как скажете… — покорно согласился врач. — Но…
— Что?
— Но бусинки я всё же достану, если не возражаете… — робко проговорил повидавший и не такое за свою богатую практику медработник.
Бусины… Точно! Сегодня утром Томико слегка заигралась. Ей показалось забавным, снять с шеи драгоценный жемчуг, размером с канареечное яйцо каждый, запихнуть его в себя и медленно тянуть за верёвку, вытаскивая обратно по бусинке. Идея была не плоха, она успела испытать три или четыре оргазма, прежде чем шёлковая нить порвалась.
— Да, конечно. Достаньте…
Врач приступил к работе, Томико прикрыла глаза и тяжело задышала. Когда открыла глаза, на доктора было жалко смотреть. Кажется, он уже попрощался с жизнью, понимая, свидетеля произошедшего госпожа Оота точно не оставит в живых.
Но всё оказалось гораздо проще. Томико вправила мужчине мозги, удалив из его памяти весь последний час его никчёмной жизни, и молча ушла.
После этого под раздачу попал её муж. Вернее, он и так попадал, но теперь Томико взялась за него всерьёз. Мужа хватило на неделю, после чего он сослался на неотложные дела и умотал в длительную трехмесячную командировку.
Официального любовника, которого раньше она держала для статуса, и к которому наведывалась раз в два или даже в три месяца, хватило на две недели. Потом у парня банально перестал вставать член. И перед Томикой снова стал непростой вопрос. Что делать? Если завести ещё одного любовника, на неё начнут косо смотреть. А если не заводить… Нужно было искать истоки проблемы, а не временные решения.
Макс Юсупов… Именно с него всё началось. Томико думала, что сломила его, она ощущала себя победительницей… Но нет. Этот смерд… Такое чувство, словно он вышел победителем из этой маленькой схватки. Как он с ней сделал это? Что именно сделал? Она до сих пор не могла понять. Никакого ментального вмешательства, никаких следов — но она знала, что он, именно он сотворил с ней это!
Она и злилась на него, и восхищалась, как достойным противником. Такой сильный мужчина ей давно не попадался… Ну вот, опять. Она снова завелась с пол-оборота. Словно гулящая кошка, словно сраная кицунэ. Как она это ненавидела!
Ещё в первый день Томико отправила Юсупова на каторгу и теперь жалела. Но оставлять его здесь было опасно. Там он под круглосуточным наблюдением, никуда не денется, а здесь он может снова всё вспомнить (непонятно как он это делает, но факт!), и сбежать, или попытаться отомстить. Нет, там ему было самое место.
Но парень был полон секретов! Целой кучи секретов! Одна его сумасшедшая регенерация, не дававшая запихнуть в его тело артефакты контроля, чего стоила — все порезы от скальпеля тут же зарастали на глазах, выталкивая наружу инородные предметы. Пришлось повозиться. И теперь пора было ехать к нему для разговора. Давно было пора. Если кто-то что-то и может сделать, то только этот ублюдок. Как это низко — идти на поклон к какому-то безродному. Ей — Томике Оота!