Тонкс шутила, но казалась печальной. Порез на ее руке заживал не так быстро, как хотелось бы, чтобы полноценно пользоваться палочкой.
Гермиона делала все, что могла, но она не была целителем.
Дин Томас все еще боялся наступать на ногу, хоть Гермиона и наложила на нее замечательный белый гипс.
Фред смотрел сквозь нее, и Гермионе мучительно хотелось, чтобы этот день, унылый и нагоняющий на всех тоску, поскорее закончился.
Через два часа бойцы Ордена исчезли на очередном задании.
День: -70, 07:15
— Малфой, когда я говорю, что мне нужен доброволец, это не факультатив! — огрызнулся Грюм.
Гермиона слышала, что за дверью они — полноправные члены Ордена — обсуждают план действий.
Она знала, что ей и ребятам лучше не ввязываться в вылазки.
Но она чувствовала себя такой бесполезной.
День: -70, 18:39
— Зажми зубами! Быстро! — крикнула Гермиона Лаванде, вставляя ей в рот тряпку, и Лаванда теперь мычала сквозь ткань. На счет три — про себя — Гермиона вправила ей колено, и Лаванда завизжала так сильно, как только могла, но через мгновение просто тихо плакала от боли и шока. Она сжала руку Гермионы в благодарности, и та прикрыла глаза в ответном взгляде.
Их было много — тех, о ком стоило позаботиться.
День: -70, 22:40
— Я знаю, что ты тут, — сказала Гермиона, спускаясь в подвал.
Ей нужно было проверить котел с варящимся зельем.
Малфой стоял у шкафа с флаконами и что-то искал, когда она вошла.
Он слегка дернулся, но не перестал водить взглядом по полкам.
— Что ты ищешь? — тихо спросила она.
— Бадьян. Мне нужен бадьян.
— Здесь его нет, это шкаф только для зелий. Пойдем, я помогу тебе наверху, — предложила Гермиона.
— Тогда я в порядке. Не стоит.
Малфой развернулся и вышел, не глядя на нее.
День: -69, 19:20
— Все взрывалось и шипело, — рассказывал Дин. — И если бы не Тонкс, мы бы не выбрались оттуда.
— Вокруг меня всегда все взрывается и шипит, парень, — хмыкнула Тонкс, и Гермиона улыбнулась.
— Это была настоящая бомба! — продолжал Дин. — Кажется, в голенище моего ботинка до сих пор торчит гвоздь.
— Тебе повезло, что он не попал на метр выше, — хохочет кто-то сзади, и они дружно чокаются бутылками с пивом.
Празднуют небольшую, но победу. Над смертью.
Малфоя с ними нет.
День: -69, 21:20
Гермиона не знает, зачем она поднялась сюда. Но в ее руке пузырек с бадьяном, а перед ней — дверь в комнату Малфоя.
Она стучит, но не получает ответа.
Тогда она хмурится и хочет уйти.
Но нажимает на ручку, и дверь поддается.
Комната темная и узкая.
Он сидит на кровати, прислонившись к стене, закрыв глаза.
— Что? — спрашивает он ледяным голосом, и Гермионе хочется позорно сбежать, но вместо этого она задирает подбородок.
— Я принесла тебе бадьян, — отвечает она. — К твоему сведению, Грюм не любит, когда…
— Неважно, — перебивает он. — Мне не нужна помощь. Я в порядке.
Гермиона моргает и смотрит на Малфоя.
И делает шаг вперед.
— Я слышала, что там была бомба. Ребята рассказывают… В общем, неважно, что они рассказывают. Но если вовремя не обработать рану, может начаться заражение. И оно обязательно начнется, если в ране есть… Посторонние предметы.
Его глаза полуприкрыты, и Гермиона замечает, что он дышит слишком часто.
— Малфой? — тихо спрашивает Гермиона, но ответа не получает.
Она делает еще один шаг вперед.
И тогда понимает, что Малфоя лихорадит.
Она бесстрашно приближается к нему, замечая кровь на покрывале и на рукаве его когда-то белой рубашки.
Без лишних слов — будто перед ней Дин, или Лаванда, или Тонкс — Гермиона разрезает заклинанием рукав, под которым обнаруживает наспех забинтованную рану, которая заново начала кровоточить. Все плечо и предплечье Малфоя были усеяны крошечными металлическими крупицами. Ей показалось, что она видела шляпку от гвоздя.
— Сейчас я сниму повязку, — ровным голосом сообщила Гермиона.
И сделала освещение поярче.
День: -69, 21:35
Малфой старался не скулить, когда она обрабатывала рану бадьяном.
Конечно, ее требовалось зашить, но прошло уже слишком много времени, да и бадьян справится как нельзя лучше.
— Скорее всего, останется шрам, — предупредила она. — Рана слишком глубокая. Такую нельзя просто перевязать и оставить на потом. Края должны быть совмещены, иначе кровотечение будет постоянным.
Малфой молчал, что ее полностью устраивало.
Ей предстояло вытащить весь впившийся в его тело металл.
Ночь обещала быть долгой.
День: -69, 23:50
— Мне нужно осмотреть все остальное.
— Нет.
— Там могут быть осколки! Ты даже не представляешь, к чему может привести заражение!
— Я сказал нет, Грейнджер. Я в порядке. Ты не будешь осматривать мое тело.
— Я уже это делаю.
— Тогда тебе следует прекратить и убираться отсюда.
— Что? Это вопиющая неблагодарность, — фыркнула Гермиона.
— Я не просил помогать мне, — его глаза мазнули по ее лицу, но она не увидела в них прежнего отторжения.
— Что ж, ты волен не принимать мою помощь. В конце концов, я сделала все, что в моих силах, и спасла твою руку. Постарайся не умереть до завтрашнего утра, чтобы Грюм сам мог тебя прикончить за этот нелепый мачизм.
Она развернулась и ушла.
В ее руках была только палочка.
Склянка с бадьяном осталась на тумбочке Малфоя.
Гермиона верила, что оставила ее там не специально.
В конце концов, это был очень утомительный день.
========== Глава 2 ==========
День: -60, 13:05
— Что, если их портключи не сработали? — в который раз Гермиона встала с кресла и прошла несколько шагов, разминая ноги, прежде чем вернуться и не найти ничего лучше, чем упасть обратно. Гарри и Рон тоже ждали, не находя себе занятия.
Ребят не было уже больше суток.
Кингсли забегал утром, чтобы удостовериться, что все в порядке, но ничего не было в порядке.
Гермиона страшно волновалась.
Ее ужасно раздражало, что она не могла ничего контролировать.
Когда Гарри, Рон и Гермиона были сами по себе, все было намного проще. Они отвечали за себя и друг за друга; все зависело от них самих. Но после того, как они примкнули к Ордену в надежде на то, что здесь будет проще продолжать поиск крестражей («Мы больше не можем рисковать так, как делали это с медальоном, Гермиона», — сказал тогда Гарри, и Рон согласился), их поиски зашли в никуда. Прошло уже больше года безуспешных попыток, десятков прочитанных вдоль и поперек книг, литров кофе и бесчисленных пергаментов, испорченных бесплодными размышлениями.
Они искали, но все было впустую.
Гарри боролся с депрессией.
Рон просил Грюма взять его с собой.
Туда, куда он отправлял Тонкс и Симуса, Лаванду и Дина, Фреда и Анджелину. Туда, где исчезли Кэти и Колин, где Парвати потеряла безымянный палец («Ну, второй-то остался, верно? Найджелу не отвертеться»), откуда Терри и Сьюзен вернулись обгоревшими, и Гермионе пришлось пинцетом отделять одежду от их тел. С тех пор у нее никогда не заканчивались мазь от ожогов, обезболивающие и крововосполняющие зелья. С тех пор она начала варить их в подвале — небольшой темной комнате, снабженной парой столов и шкафом.
С тех пор она повзрослела.
День: -60, 14:17
— На стол, на стол его, — командовала Гермиона, смахивая с поверхности солонку и перечницу, чтобы Фреду ничего не мешало.
Он ухмылялся и пытался шутить.
Гермиона не слышала, она старалась вытащить деревянную доску, пропоровшую его грудь, и не дать Фреду истечь кровью в процессе.
Она шикнула на него, и Фред, пробормотав: «Да, мамочка», ненадолго отключился.
Портключи сработали.
День: -60, 18:30
— Ему нужны люди, Гермиона!
— Но только не ты, Рон! Как ты не понимаешь?
— Как раз таки я очень даже понимаю!
— А вот и нет! Хочешь, чтобы я вытаскивала и тебя тоже?
— Хочешь, чтобы пришлось вытаскивать кого-то, как ты это называешь, только потому, что некому было прикрыть его спину?