День: 0, 08:50
Даже когда Грюм наорал на нее за «неисполнение прямого приказа», «немыслимую самонадеянность» и «вопиющую неподготовленность», Гермиона ликовала.
Она готова была раздобыть даже специальный медальон, куда поместила бы волос и носила бы, как влюбленные барышни прежних веков.
Но сейчас ей нужно было хорошенько обработать затылок, который все еще кровил, отчего волосы выглядели мокрыми и на несколько оттенков темнее.
День: 0, 10:40
Он стоял на кухне, когда Гермиона пришла выпить воды: она чувствовала себя обезвоженной даже после небольшой кровопотери.
— Спасибо, — произнесла Гермиона, глядя в его стальные глаза. На его подбородке красовалась свежая царапина, полученная, скорее всего, когда он перекатывался по деревянному полу.
— Это было глупо, — Малфой покачал головой.
— Меня уже проинформировали, — фыркнула Гермиона, обходя его и протягиваясь к кувшину.
Ее свежевымытые волосы рассыпались по плечам мелкими мокрыми прядями.
— Ты всегда уходишь последним, — Гермиона отпила из бокала и поставила его на столешницу, после чего повернулась к Малфою.
— Это вопрос? — уголки его губ слегка дрогнули.
Малфой не отводил взгляда, когда Гермиона пристально вгляделась в его лицо, и это пришлось сделать ей.
Она покидала кухню с новым ощущением.
Теперь она понимала Рона. Понимала их всех.
Теперь она тоже доверяла Малфою.
День: 1, 15:30
— Это из-за вчерашнего? — ей пришлось повысить голос, задавая этот вопрос в третий раз, чтобы Грюм хоть как-то отреагировал.
Тот развернулся к ней, прихрамывая и впечатываясь локтем в стену:
— Нет, это из-за того, что для тебя пока нет поручений! И если хочешь быть полезна, лучше обнови запас своих склянок. Скоро нам всем понадобится хороший запас бодроперцового зелья. Октябрь в этом доме совершенно невыносим.
День: 1, 18:40
— Невыносим, невыносим… Уж кто невыносим, так это… Две или три? Две, точно две, — бормотала Гермиона про себя в подвале, колдуя над котлом.
День: 1, 23:50
Целая партия отличного бодроперцового зелья заполняла внутренности шкафчика, готового к нашествию сезона сырости и простуд.
Гермиона была очень собой довольна.
Она несколько раз хорошенько вымыла руки и отправилась спать.
День: 2, 03:30
Гермионе снилось, что она смотрит на большую крысу, которая ест огромное зернышко, и ее зубы смешно шуршат по его поверхности.
День: 2, 07:30
После хорошего утреннего душа у Гермионы начали чесаться предплечья от запястья до локтя. Она грешила на новую мочалку, которая, к тому же, была слишком жесткой. Или дело было в новом геле для душа?
В любом случае, зуд утих, когда Гермиона вытерлась полотенцем, так что больше она о нем не думала.
День: 2, 14:30
— Ты выглядишь совсем неважно, — заметила Гермиона, когда Гарри появился в гостиной.
Синева под его глазами разливалась почти до самых висков, и даже очки не скрывали, насколько осунувшимся стало его лицо.
— Зато пахну, как ночная фиалка. Я не шучу, у нас совсем кончились нормальные гели для душа, — усмехнулся Гарри, опускаясь на диван. — Итак, что сегодня на повестке дня?
— Я собираюсь перечитать «Историю Хогвартса», надеюсь, что это поможет найти какую-то нить. Что это было?
Что-то шуршало в углу.
— Где? — переспросил Гарри.
— Вот же. Как будто кто-то скребется. Разве ты не слышишь? — Гермиона вскочила с дивана и направилась к источнику звука, но тот уже исчез. — Прекратилось.
— Наверное, мышь. Как считаешь, кто первым попадется в капкан: мышь или Дин с Лавандой, которые думают, что никто их не замечает? — рассмеялся Гарри.
Гермиона хотела дать ему подзатыльник, но ей тоже было смешно.
День: 4, 18:50
Она слышала этот шорох везде. На кухне он ощущался так, будто кто-то грызет провода, хотя их не было.
В гостиной — как будто кто-то тихо шуршит пачкой с чипсами где-то за шторой.
В ее комнате — словно где-то за батареей хомяк точил зерно.
В подвале звук был похож на кота, закапывающего лоток. Очень тихий шурх-шурх-шурх.
В ванной, когда Гермиона стояла в душе, даже сквозь струи воды она слышала его.
Шурх. Шурх. Шурх.
День: 5, 02:45
Гермиона проснулась оттого, что ее предплечья горели от зуда. Она несколько раз хорошенько прошлась ногтями по коже и ощутила блаженное облегчение.
Через пять минут ей снова понадобилось унимать зуд.
Агония сменялась облегчением, и Гермиона всю ночь так и проспала урывками.
Больше она не воспользуется этой дурацкой мочалкой.
День: 5, 08:50
Она выбросит эту мочалку, изрежет ее вдоль и поперек и подожжет.
Гермиона еще никогда не ненавидела что-то так сильно, кроме, пожалуй, туфель с тонкими каблуками и ужасно узким носом, которые заставили подушечки ее пальцев на ногах испытывать адские муки. Ей было жалко избавляться от них, но мочалка? О, она была достойна самой отвратительной гибели.
День: 6, 13:40
Гарри смеялся над ней.
Она рассказала ему, а он смеялся над ней.
Вообще-то, заявила тогда Гермиона, это твой дом. И, вообще-то, продолжила она, ты как хозяин должен за ним следить. И убивать всяких мелких вредителей, которые только отвлекают!
— Гермиона, я уже просил Кикимера вывести всех насекомых и грызунов. Он сказал, что скорее умрет, чем позволит им завестись здесь!
— Насколько я помню, он позволял здесь жить целой стае пикси!
— Ну, — замялся Гарри, — видимо, для него это другое.
— Что ж, — Гермиона фыркнула, — тогда я сама этим займусь.
День: 6, 23:35
Гермиона поднималась из подвала с целым ящиком зелий в руках. Она еле перетащила его по ступеням и сейчас сражалась с дверной ручкой.
Ставить ящик не хотелось, иначе она уже не поднимет его снова.
Ручка почти поддавалась, но в последний момент словно уворачивалась от нее.
Гермиона вздохнула и перенесла вес ящика на бедро, балансируя на одной ноге и согнув другую. Она опиралась на дверь, когда снова потянулась к ручке, но дверь внезапно распахнулась, и Гермиона полетела вперед прямо за ящиком.
Малфой успел подхватить его под днище и придержать Гермиону за плечо, помогая ей восстановить равновесие.
— Что ты?.. — удивленно подняла брови Гермиона, пока он перехватывал ящик поудобнее.
— Не спалось. Что это? — спросил Малфой, отпуская ее плечо.
— Гарри не верит, но я знаю, что в доме кто-то завелся. Мыши или насекомые. Я приготовила кучу разных отрав для них. Я не собираюсь больше слушать все эти шутки про мою личную мышку и все такое.
Малфой хмыкнул в ответ.
— Когда начинаешь?
— Начинаю?
— Обработку, — пояснил Малфой.
Гермиона задумалась.
— Лучше ее сделать, пока в комнатах пусто, чтобы никто не надышался и не отравился, — рассудила она.
— Как сейчас, например? — Малфой задрал подбородок в вопросительном жесте.
— Хм, пожалуй. Если начать сейчас, то я смогу закончить в гостиной, кухне и коридоре. Возможно, в ванной.
— Ты не слишком устала для этого? — уточнил Малфой.
— Не хочу еще одну ночь проводить с этим шорохом. У меня руки чешутся поскорее избавиться от этого.
Гермиона говорила буквально, ведь ее руки чесались ну очень сильно, особенно после того, как она мыла их от крысиной отравы трижды.
Может, ей нужно сменить увлажняющий крем?
— Что ж. Я все равно не сплю. Могу взять на себя кухню, пока ты будешь занята гостиной, — он пожал плечами, отводя взгляд.
Гермиона была удивлена, но не стала обсуждать это.
— Хм, — протянула она. — Я бы не отказалась от помощи.
Малфой поставил ящик на столик в гостиной, и они взяли по несколько флаконов каждый.
День: 7, 03:15
Когда они закончили, Гермиона уже валилась с ног от усталости. Ей удалось обработать полностью гостиную, пока Малфой работал на кухне и в коридоре, промазывая все плинтусы, щели, углы и потолок.
До ванной они так и не добрались.
Она тщательно помыла руки, и желание почесать предплечья не давало ей заснуть до самого утра.