— По словам профессора Мальеттеро, он лично убил моего предка, но по книге, его жизнь на том моменте не закончилась... А его призрака я вижу стариком, хотя, якобы, он умер почти в моем возрасте... И сейчас я уже приближаюсь к тому дню, когда его жизнь прервалась.
Лицо Тетлери выражало много эмоций, но в первую очередь, шок. Кажется, в ее голове сложился пазл из всего сказанного и из того, что она сама знала и предполагала. Неприятно получается...
Глава 9. Объяснения и уговоры
За окном давно стемнело, и время неумолимо шло к ночи. С минуты на минуту должен раздаться сигнал к отбою, но пока что студенты ловили возможность подольше побездельничать и не торопиться спать. Каникулы ещё не закончились, поэтому можно было позволить себе вернуться в комнату только к полуночи. Что многие и делали, ведь через несколько дней этой свободе наступил бы конец.
Сумирьер сидел за своим столом в кабинете и писал очередной отчёт. Из приоткрытого окна стало сильно задувать холодным воздухом, и он встал, чтобы закрыть его, а заодно задвинуть шторы. Мельком взглянув вдаль, мужчина заметил что-то тёмное, то появляющееся, то исчезающее в сугробах, торопливо двигающееся к лесу. За ним снег будто проваливался, образуя примятую тропинку. Небо было чистое, никаких осадков не предвиделось, поэтому профессор решил после завершения отчёта проверить наличие следов, а может, и остатков магии.
Здесь редко появлялись поздние гости, в основном только по приглашению, поэтому охрана подняла тревогу о вторжении на территорию постороннего. Хозяин дома со своей женой уже успели заснуть, но шум со двора разбудил их. Охранники гонялись за чем-то тёмным, ловко убегавшим от них, а магия либо не успевала коснуться, либо будто отражалась барьером, не достигнув цели. Незваный гость путал преследователей между деревьями в саду, заставляя гоняться по определённой траектории, до тех пор, пока не загнал их в психическую ловушку. Вся охрана, сама того не осознавая, угодила под действие гипноза с помощью повторяющихся монотонных движений, и теперь продолжала петлять, преследуя исчезнувшую цель. Сам же незваный гость переместился к парадной лестнице, собираясь войти в дом, но на пороге стояли муж с женой, готовые атаковать. В их руках уже ожидали своего применения необходимые заклятия.
— Не нападайте, пожалуйста! Это я, ваша дочь, — скинув с себя капюшон, произнесла девушка, тяжело дыша.
— Амали?! — воскликнул мужчина.
— Не может быть... — поразилась женщина.
— Амали, дочка! — оба родителя бросились обнимать своего ребёнка, неожиданно вернувшегося домой. Девушка улыбнулась им, ответила на объятия, но радости в её поведении не было заметно.
— Что это были за фокусы? Неужели нельзя было спокойно вернуться? — разглядывая дочь, спрашивала Беатрис.— Зачем было устраивать салочки?
— Они напали на меня, как только я подошла к воротам, даже не спросив, кто я, — возмутилась Амали. — Что мне было делать?
— А охрана так и будет бегать? — несколько строго спросил отец. — Не хочешь их освободить?
— Да, прости, — согласилась девушка и пару раз взмахнула рукой, после чего все охранники упали на землю от усталости. — Отдохнут немного и вернутся к работе, — сообщила она и вошла в дом.
Родители обменялись неоднозначным взглядом, вместе поняв, что оба заметили одни и те же изменения в поведении своего ребёнка. Прошло несколько месяцев, а дочь было не узнать, им даже показалось, что внешне она стала другой.
А вот для Амали в доме всё выглядело прежним. Светлые и большие помещения, но пустые и неуютные, идеальная чистота, ни пылинки, всё блестело, что должно блестеть, каждая поверхность отполирована. Даже запах не изменился: в холлах и на лестницах пахло цветами, в гостиной и столовой мятным чаем и барбарисом. В кабинете отца наверняка по-прежнему витали горьковатые и резковатые отголоски его одеколона, а у матери в комнате – аромат её приторных духов и лилий, всегда стоящих в вазе у окна. Кажется, Амали всё же соскучилась по дому, по этой строгой, но привычной для себя атмосфере, когда у всех спокойное поведение, кругом тихо, но время от времени доносились крики отца из кабинета, который кого-то за что-то отчитывал или что-то доказывал. После таких моментов в каждом помещении становилось слишком напряжённо, а прислуга, дочь и миссис Вальзард боялись показываться главе семьи на глаза или привлекать к себе нежелательное внимание.
Мать распорядилась, чтобы сию минуту в столовой накрыли ужин на одну персону и чай для двоих, а сама решила сопроводить Амали в её комнату. Как и везде, здесь был идеальный порядок, всё лежало та тех же местах, где и было, за исключением одной детали. Единственная тумбочка у кровати, к которой девушка строго запрещала кому-либо приближаться, была покрыта неровным слоем пыли. Судя по всему, на ней что-то лежало, но сейчас было пусто. Пристальный и подозрительный взгляд Амали мать сразу разгадала.