— Если ты сейчас же не остановишь кровотечение, то через пару часов можешь умереть, — строже повторил он.
— Мы бы помогли, но не можем, — объяснил дед, возникший из ниоткуда перед девушкой, от чего она опять чуть не вскрикнула. — Мы не можем физически воздействовать, — добавил он, проскользнув сквозь зеркало и обратно.
— Странно. Ещё недавно спокойно могли меня касаться, — ослабленным голосом съязвила Амали.
— Потому, что ещё совсем недавно ты была гораздо слабее, — хитро прищурился дух Хордена. — Кстати, если не можешь сама остановить кровь, так позови кого-нибудь! — с укором недовольно добавил он.
— Н-нет, я сама, — будто опомнилась Амали и приступила к самоисцелению. И уже через несколько минут она обессилено опустилась на небольшую скамеечку около зеркала и облокотилась на стену.
— И как мне теперь вытащить это? — тихо спросила она у духов, всё это время наблюдавших за ней.
— В библиотеке ты найдёшь почти любые ответы, точнее... в её подвале, — лукаво улыбнулся парень.
— Но у тебя мало времени, — заметил старик, прищурив свои пустые глазницы. — И не только потому, что твои каникулы заканчиваются.
— Помни, что ты в любую минуту можешь потерять сознание от потери крови, а родители или прислуга тебя обнаружат в таком состоянии. Тебе оно надо? — добавил Хорден, после чего оба призрака исчезли.
Некоторое время Амали просидела в одиночестве, потупив взгляд в пустоту. Она действительно стала себя чувствовать хуже: головокружение усилилось, слабость, и сильно клонило в сон. Девушка с заметной медлительностью и заторможенностью оглядела комнату, осознавая, что прежде, чем покинуть дом, придётся здесь убраться или скрыть все следы. Но сил практически не было... Ей даже за помощью обратиться было не к кому.
Спустя несколько минут Амали вспомнила пару заклинаний, которые могли бы ей помочь. Именно о них она читала на днях, сидя в библиотеке под присмотром матери. Одно из них создавало некую бесформенную массу, больше похожую на огромную прозрачную и липкую губку, которая перекатывалась по всем доступным ей поверхностям и предметам, обтекая их и пропуская через себя. Так она впитывала разлитые жидкости и собирала мелкое, вроде крошек, пыли, иголок, волос. Второе заклинание создавало некую временную маску, накладываемую на часть выбранного пространства, которая могла на непродолжительное время скрывать то, что нужно.
Девушка воспользовалась первым заклинанием, потому что оно требовало меньше сил, а для применения другого ей пришлось бы воссоздавать по памяти комнату и тратить практически последнюю магию ради временного эффекта.
В помещении играла музыкальная шкатулка. Тонкие и звонкие голоса птиц и колокольчиков звучали единой мелодией, когда-то очень приятной и успокаивающей. Но только не сейчас. Хриплый прерывающийся, заедающий звук доносился из холодного камина, слабым эхом разносясь по дымовой трубе. Ни огня, ни дров рядом. Через окно задувало ледяным ветром и каплями мелкого дождя. Здесь было жутко и неприятно находиться. Вся мебель сломана, стены в трещинах и следах от оружия, шторы порваны, стекла выбиты, а ковёр в тёмных давно засохших пятнах. Вино или кровь – сейчас уже было не разобрать, но в помещении пахло смертью.
Амали стояла напротив того зеркала, в котором тогда видела прекрасную женщину, оказавшуюся матерью Адваро. В отражении девушка с трудом узнавала себя из-за множества трещин и отколотых кусков, валявшихся на полу. Под креслом, в котором она тогда сидела, лежала запылившаяся и размокшая книга с золотой обложкой. Амали аккуратно подняла её и открыла на первой попавшейся странице.
«В голове не укладывалось, как меня занесло в это заброшенное место! Я не знал, где нахожусь, но, казалось, что в этих стенах прошёл не один год моей жизни. Я разглядывал этот опустевший дом, и необъяснимая тоска всё больше меня одолевала, будто я скучал по этому месту и тем, кто здесь когда-то жил.»
Амали огляделась вокруг и ощутила ту самую тоску, о которой только что прочитала.
— «Так странно...» — подумала она, прислушиваясь к хриплой и даже жутковатой мелодии шкатулки, валявшейся в мокрых углях.
Девушка решила пройтись по тому пути, которым её, точнее Эджи, вёл её муж в день их смерти, пытаясь спасти. Кругом обломки мебели, пробитые стены, лоскуты тканей. Всё грязное и давно забытое в этом состоянии. Амали сама не поняла, каким образом ей удалось прийти к нужной двери, ведь тогда она даже не запоминала дорогу. На полу лежали два скелета, оба когда-то умершие не своей смертью. Глядя на кости женщины, в груди девушки защемило, а в месте раны снова стало болеть. Все сильнее и сильнее. Пока она не упала без сознания от страшной боли.