— Как так? — поразилась она. — В столовой каждый день её видели с её однокурсниками. Парлави, это серьёзное обвинение, если ты намекаешь на побег.
— Сколько раз в день видели? Фамилии этих студентов, с кем была?
— Сумирьер, ты переходишь границы.
— Попрошу ответить на мои вопросы! — грозно крикнул мужчина, вскочив со стула.
— Откуда мне знать такие подробности?! Мне один раз в день докладывают о присутствующих, а о наличии происшествий по мере необходимости, — повышенным тоном сообщила женщина.
— Очень плохо, что Вы не достаточно осведомлены о своих студентах. Это серьёзный недосмотр с Вашей стороны, мадам Боджинсон.
— Парлави, с каких пор ты смеешь себя так вести?! — поражённо возмутилась она.— Даже Мальеттеро себе такого не позволяет и никогда не позволял!
— Во-первых, мадам Боджинсон, я не Мальеттеро, — со значительным видом продолжал в прежнем требовательном и властном тоне Сумирьер, — а во-вторых, ректор, Вы и я, – в одной лодке…
— А как же Осмерман?! — возмущённо перебила его Боджинсон. — Почему ты его не упомянул?
— С недавнего времени после возникших разногласий Мортана и ректора, перешедших в конфликт, было решено, что в деле останутся трое, как было, а Осмерман покинул наши ряды.
— Это всё из-за лёгкой доступности подвалов для студентов?
— И не только, — недовольно вздохнул Сумирьер. — Мадам Боджинсон, всё же попрошу Вас не создавать впредь таких ситуаций. Не стоит подставлять друг друга, мы должны быть заодно. Поэтому, я и не думал, что Вы так быстро потеряете моё доверие.
Боджинсон была не в силах подобрать слов к этой ситуации, чувствуя себя оскорблённой молодым преподавателем, не так давно назначенным на свой пост куратора. К тому же, ей казалось, что за последнее время он сильно изменился потому, как раньше ничего подобного себе не позволял, какой бы ситуация не была.
— Имей в виду, Парлави, — она набрала воздух в грудь, — в следующий раз подобного обращение со мной я не потерплю! — гневно заявила Боджинсон, стукнув тростью по полу. — Пока не станешь ректором, не смей себя так вести ни с кем! Потом можешь устанавливать любые правила и порядки, вести свою политику, с которой все будут считаться. А пока, будь любезен... — после этих слов женщина поспешно вышла из кабинета, а Сумирьер лишь скептически посмотрел ей вслед, а затем вернулся к своей прежней пугающей задумчивости.
Глава 13. Оправданные подозрения
Прошло всего несколько дней после окончания каникул, но некоторые студенты уже чувствовали себя уставшими, будто из них кто-то вытягивал все силы. Многие чуть ли не ночами сидели за учебниками, заучивая и зачитывая до красных глаз. Амали со своими новыми однокурсниками вечера проводила в тренировочном зале, а потом до полуночи усердно писала в тетради задачи и задания, благо на чтение ей можно было не тратить много времени. Но даже при этом с каждым днём сон заманивал её к себе всё раньше и раньше.
Только недавно наступило время отбоя, а Амали уже безостановочно зевала, не в силах это перебороть. Длинная задача с запутанным условием по теории маскировки и перевоплощения ждала своего решения, но в вялом состоянии сложно сосредоточиться, хотя два листа тетради уже были исписаны. Девушка устало смотрела в учебник, уже не первый десяток раз перечитывая задание, но мысли никак не складывались, как бы она не заставляла себя.
— «Ладно, наверное, надо всё же отвлечься на пару минут...» — подумала она, устало поднимаясь со стула.
Она какое-то время безмолвно смотрела на огонь в камине, погрузившись в раздумья. Тепло заполнило каждую клеточку тела, а на лице ощущался уже жар. В каждой искорке ей виделось что-то живое, будто они имели душу. Сначала они с треском вырывались вверх, а затем, после непродолжительного полета в направлении, которое им было уготовано, гасли, не оставляя и следа после себя. И лишь самые удачливые искры снова попадали в пламя, а каким-то удавалось разжечь свой огонь. Наверное, такой же была и жизнь каждого живого существа, которая сначала выглядит яркой, кажется удивительной, а потом жизненный полёт стирает существо из этого мира, словно его никогда и не было. И далеко не всем везёт оказаться кем-то значимым, запомниться чем-то особенным.
Постепенно мысли, забирая минуту за минутой, уводили Амали всё дальше, погружая глубже в размышления, пока не привели к ещё свежим воспоминаниям о находке в семейной библиотеке. В этот момент девушка быстро вернулась к реальности, но её задумчивый вид теперь стал озадаченным. Она достала из прикроватной тумбочки золотую книгу и стала её медленно пролистывать, внимательно вглядываясь в текст. У неё возникло чувство, что тогда ей лишь показалось, что она написана на другом языке. Но из знакомых символов были лишь некоторые цифры, и то, только отдалённо их напоминающие. Уже расстроенная тем, что ни слова прочитать она не сможет, Амали решила попробовать одно из заклинаний расшифровки, которые вычитала тогда в библиотеке. Одно, второе, третье... Результаты были отрицательными, что уже начинало раздражать девушку.