— Садись, — спокойно пригласила Амали, указывая на стул около стола. — О чём поговорить хотела?
— Думаю, ты и без объяснений догадаешься, — ответила Шарьяна, осматриваясь вокруг. — У меня такая же комната, но у тебя уютнее. Не пойму, что не так.
— Я повесила плед вместо штор. Без окна это помещение выглядит как тюремная камера, так визуально здесь легче находиться, — объяснила Вальзард, усаживаясь на край кровати, напротив однокурсницы.
— Вот оно что... Хорошая идея! — с воодушевлённой улыбкой, одобрительно кивнула девушка. — Надо тоже так сделать.
— Так, о чём разговор? — даже немного равнодушно перевела тему та. — Не оценивать комнату пришла ведь, верно?
— Да, — подтвердила Шарьяна, приняв серьёзное выражение лица. — Нас просили тебе помочь, мы взялись за это, но за столько времени нет ни малейшего продвижения. Мне уже самой интересно, что тебе мешает. Не объяснишь?
— Не объясню, — ответила, как отрезала. — Тебе Бавиард сказал это выяснить?
— Нет, это мой личный интерес, — объясняла девушка, смутившись резко изменившимся поведением одногруппницы. — Что ты скрываешь?
— Что-то ещё, кроме этого, хотела узнать? — ушла от ответа Амали, стараясь сохранить равнодушие.
— Пойми, на этом факультете нет ни одного студента без своих скелетов в шкафу. А мы пытаемся узнать, что таится у тебя, как у новенькой.
— Думаю, это не то, что вам нужно обо мне знать.
— Неужели всё настолько серьёзно? — удивилась Шарьяна. Вальзард, гневно оглядев однокурсницу, резко вскочила с кровати и, подбежав к двери, открыла её.
— Если ничего, кроме этого, ты не собиралась со мной обсуждать, то я попрошу тебя немедленно выйти, — девушка очень старалась не повышать голос, но чувствовала, что закипала от злости.
— Амали, тебя не раздражают насмешки других? — Тетлери, стремительно подойдя к той вплотную, захлопнула дверь. — Разве тебе не обидно быть самой слабой на своём курсе, не говоря о факультете? Неужели тебя устраивает быть самой худшей? Ведь тебя за это и не любят.
— К насмешкам я привыкла, — холодно ответила Вальзард. — А остальное меня больше не заботит.
— Больше не заботит? — удивлённо переспросила та. — Значит, в прошлом у тебя уже было что-то подобное, что ты так равнодушна?
— Прости, но вас это не должно касаться, — Амали мельком взглянула на дверную ручку, за которую держалась. — Тебе пора, до завтра! — металл раскалился докрасна только от прикосновения.
— В полночь ещё будет праздник, — Шарьяна тоже посмотрела на ручку и неосознанно шагнула назад. — Это я тебя так разозлила, да? — удивлённо и виновато спросила она.
— Ну... Отчасти, — растерявшись, неловко ответила Амали, спрятав руку за спину. — Я просто...
— Прости, я не думала, что ты так разозлишься, — Тетлери поторопилась выйти, но боялась обжечься, поэтому суетилась у порога.
— Это ты прости, — Вальзард помогла открыть дверь.
— Спасибо, — быстро произнесла Тетлери, перед тем, как выскочить в коридор. — Надеюсь, что ты придёшь на праздник. Мы будем ждать, — с улыбкой сказала она и поспешила уйти.
— Шарьяна! — пару секунд растерянно глядя вслед, окликнула Амали, на что та тут же обернулась. — Дайте мне время, и всё изменится.
— Хорошо, — ответила девушка и исчезла в тёмном коридоре. Вальзард задумчиво посмотрела в пустоту и, закрыв дверь, села на кровать, погрузившись в размышления.
— Ты собираешься всё им рассказать?! — знакомый детский голос раздался со стороны камина.
— Когда-нибудь это нужно будет сделать, — ответила Амали, глядя на рыжую девочку, освещённую огнём.
— Ты ещё даже не готова силу принять, а уже хочешь всё рассказать, — съязвила та.
— Я так понимаю, что ты уже согласна, да? — с довольством спросил старик, сидящий на стуле.
— А у меня разве был выбор? — удивилась Амали. Дедушка и девочка расхохотались и исчезли так же неожиданно, как и появились здесь.
Из коридора послышались отдалённые голоса: студенты шли в общий зал на праздник. На этом факультете очень многое отличалось от того, что было до этого. Никаких оповещений об отбое, нет запретов на временные ограничения, отсутствие строгих и обязательных правил, написанных на пергаменте, оставленном в прикроватной тумбочке в комнате каждого студента... Только обязательное ношение оружия и безукоризненное подчинение всему, что говорят профессора. Казалось, что здесь все учащиеся практически свободные, но именно последние два факта наравне с обустройством помещений и отсутствием окон создавало ощущение тюремного заключения. Каждый студент, как и говорила Тетлери, имел своих скелетов в шкафу, причём некоторые в буквальном смысле.