— Я бы не стал посвящать в это посторонних, — заметил Ральд. — Думаю, надо искать решение с помощью магии. Но я, как созидатель, не очень.
— Я могу, но хотелось бы понимать, ради чего я буду жертвовать своими силами, — сообщил Лин. — К сожалению, я не могу просто так безвозмездно тратить свою магию…
— Я понял, о чём вы, — с улыбкой произнёс Саймир. — Собственно, я ожидал, что и вы к этому же решению придёте.
— Ты уже знаешь, что делать, но всё равно нас спросил? — возмутился Ральд, на что ему лукаво кивнули. — Гриву бы тебе выдрать! — со злостью и смехом одновременно пригрозил он, из-за чего все трое разразились смехом.
— Так, что ты хотел нам сказать? Через минуту звонок, так что надо торопиться, — Лин обеспокоенно посмотрел на часы в зале.
— Мы создадим некое существо или некую форму жизни для того, чтобы она могла проследить за медоедом. Решить надо только, кто это будет, и как именно создавать. Предлагаю об этом подумать в течение дня и собраться здесь же вечером и… — не успел Сай договорить, как раздался звонок, — обсудить.
— Отличная идея, — согласился Ральд, вместе с остальными уже идя на свои занятия.
— Поддерживаю. Тогда до вечера! — закончил разговор Лин, и все трое, махнув друг другу рукой, разбежались в разные стороны, торопясь в кабинеты.
В определённое время к тренировочному залу подошла Амали, где её ждали ещё двое однокурсников. Её настроение выглядело лучше, чем днём, но улыбка была явно натянутая. Друзья не стали на этом заострять внимания, надеясь, что сейчас она расслабится, выпустит пар, и всё наладится. Через пару минут двери открылись и оттуда вышли другие ребята с их курса, освободив им площадку. Теперь была их очередь. Первым всегда тренировался Бавиард, а тем временем Амали и Шарьяна наблюдали за ним и что-то обсуждали, либо кто-то из них был его напарником. Вальзард осталась на скамье, о чём-то размышляя, а другие оттачивали свои навыки. Неожиданно Бавиард остановился и пару секунд будто что-то вспоминал.
— Забыл отчитаться куратору о прошедшем дне… — растерянно буркнул он, и побежал к дверям. — Продолжайте без меня, я скоро вернусь, — бросил он, уже из коридора.
Девушки немного недоумённо переглянулись и решили не терять времени и потренироваться вдвоём. Шарьяна прекрасно владела мечом, чему с удовольствием обучала свою подругу, а та ей помогала с навыками применения стихийной магии. Обе парили по залу, быстро меняя своё местоположение, полностью погрузившись в процесс. Амали уже даже почти забыла о том, что ей на весь день испортило настроение, отдавая всё внимание только своим действиям и действиям противника. В какой-то момент ей показалось, что она словно стала чувствовать мысли Шарьяны, предугадывать её следующий ход и планировать свой на несколько вперёд. Неужели, это и есть инстинкт воина? Неужели, это и есть те самые навыки, которые нельзя выучить или зазубрить, а можно только прочувствовать на практике? Это был не живой бой, но именно сейчас перед глазами Амали всплывали какие-то странные и необъяснимые моменты из разных битв, будто она лично в них участвовала. Вместо стен, пола и потолка зала ей на доли секунд мерещились военные пейзажи. Развороченная от оружий земля, дымящаяся от огня, крики и вопли, скрежет металла, возгласы главнокомандующих, льющаяся кровь, раненные, мёртвые, живые, свои, чужие, солдаты, невинные горожане, кони, птицы, пушки, мечи, стихии, магия, заклинания и проклятия… Эти мгновения с каждой секундой становились всё продолжительнее и реалистичнее. Принимая удары Шарьяны, Амали видела не её и не себя, а кого-то другого. Даже запахи уже стали ощущаться. Гарь, копоть, влажная земля и горелая, железо раскалённое и ледяное, кровь запекшаяся и ещё свежая, подпалённая плоть человеческая и животная, магического существа и просто мага, порох и озон, трава, дерево, дым и свежий ветер… Ещё пару ударов от однокурсницы и голова Амали стала сильно кружиться, от чего её меч выпал из руки, а она упала на пол, ощущая, что кислород в её лёгких словно заканчивался. По всему её телу прошла сперва лёгкая волна, как от электричества, а затем каждую клеточку точно свело судорогой. Она корчилась от боли, режущей и жгучей, колющей и разрывающей, леденящей и скручивающей, но она не могла издать даже малейший звук. Ей лишь слышались какие-то крики издалека, будто её кто-то звал, но не было понятно, кто это. Всё тело девушки тряслось, а внутри быстро нарастал невыносимый жар. Уже даже кожей ощущалось жжение, но было непонятно, почему это происходило. Амали ничего не слышала и не видела, но её чуть ли не разрывало от странных воспоминаний, не принадлежавших ей, и от боли, которой никогда до этого не испытывала.