— Остановите его! Ему нельзя больше использовать магию! — крикнула Амали, снова пытаясь вырваться, но Сай её крепко держал.
— Не волнуйся, он справится! — уверил её парень, посмотрев на Лина, отбивающегося от атак. — Я верю в это, — уже тише добавил он, заметив в состоянии друга что-то не то.
— Доверься ему, — подключилась Шарьяна.
— Лин, прекращай! Прошу! — девушка всё же смогла пустить другу в помощь огненный барьер, который вовремя остановил атаку её матери, но не вторую, от которой тот упал… — Нет! — на её глазах мгновенно появились слёзы, а голос сорвался почти на визг. — Лин, нет! — Амали намеренно обожгла Шарьяну и Сая, чтобы вырваться, и переместилась к Кисхену.
— Не отвлекайтесь, атакуйте! — поняв, что все резко потеряли бдительность, крикнул Бавиард, после чего бой возобновился с новыми силами.
Амали опустилась около Лина, чтобы осмотреть, но слёзы не давали ничего разглядеть, а руки дрожали. Ей даже не нужно было использовать магию, она уже чувствовала, что дыхание парня прекратилось. Вторая атака Беатрис оказалась смертельной для друга.
— Не прощу! — злобно крикнула она матери, поднявшись на ноги.
— Только не обращайся! — успел бросить Сай, в следующую секунду испуганно отпрыгнувший от неожиданно вспыхнувшего пламени около себя.
Беатрис мгновенно среагировала на это и переместилась к дочери, чтобы нанести ей удар. Гарзес воспользовался возникшей обстановкой и психической атакой на несколько секунд парализовал всех, кроме жены, хотя на Амали техника не подействовала, что разозлило мужчину. Этого времени оказалось достаточно, чтобы изменить позиции в бою: трое быстро стали передвигаться в коридор и дальше по дому, нанося друг другу удары. Родителей явно злило, что на их дочь большинство их атак не действовало, либо не давало желаемого результата. Девушка частично приняла форму демона, чтобы лучше чувствовать движения врагов и быть способной их предугадать.
Дым всё сильнее сгущался во всех коридорах, огонь тянулся за ними, а друзья Амали торопились ей на помощь, по дороге преодолевая ловушки, которые успели оставить за собой Гарзес и Беатрис. Трое уже бились на первом этаже, и дочь начала притеснять родителей, но всё быстро изменилось, как только они упёрлись в пустой сервант.
— Чёрт! — шикнула Амали, тут же догадавшись, куда делась вся посуда, и попыталась отступить.
Она не успела ничего сделать, как повсюду в этом помещении проявились осколки хрусталя, парящие в воздухе. Та дымка была не просто так. Надышавшись ею, девушка почувствовала, как её тело отказывалось подчиняться, точно заморожено изнутри. А родители вытеснили бой именно сюда, чтобы завести дочь в ловушку. По команде Беатрис около Амали появились струны арфы, которые связали ей руки и ноги, до крови впиваясь в кожу, а по взмаху Гарзеса, в неё устремились тысячи осколков.
— Амали-и! — испуганно крикнула Шарьяна, перепрыгнувшая через перилла второго этажа, чтобы успеть спасти подругу.
— Погоди! Мы с тобой! — подхватили парни, последовавшие её примеру.
Они были уже в паре метров от неё, но перед ними возник барьер, а Беатрис и Гарзес набросились на ребят, беспощадно атакуя, не давая им и секунды продыху. Амали лежала на полу, истекая кровью. Она тихо плакала, не в силах издать хоть какой-то звук, пошевелить хоть пальцем. Как в ночных кошмарах, её охватила паника, быстро нарастая и превращаясь сначала в злость от беспомощности, а потом в ярость.
Увлечённые борьбой между собой, никто не заметил, что в помещении становилось всё жарче, пол около Амали нагревался, а струны уже раскалились докрасна, и хрусталь расплавлялся и вытекал из ран. Девушка снова становилась тем огненным демоном, в которого ей нельзя было пока обращаться, но её разум действительно затмевался. Сейчас в её мыслях не было ничего, кроме желания освободиться и отомстить, и силы ей в этом помогали.