Ингрид тоже замерла, словно почувствовав тяжелый взгляд, брошенный на нее помощником винира. Встрепенулась, поднялась на ноги и посмотрела в ту сторону, куда скрылся Бэрр, но никого уже не увидела. Огляделась в недоумении, вздохнула и медленно пошла вперед, повинуясь вежливому жесту Гаррика.
С лестницы спускались трое мужчин, по виду из купеческих, но недостаточно разбогатевших, чтобы быть довольными жизнью и делами. Они хмурились, оборачивались и приговаривали что-то насчет «этого черного, который и есть…»
Гаррик навострил уши и на два шага отстал от Ингрид. Когда троица поравнялась с ним, он расслышал лишь несколько слов про неминуемую беду и пожалел, что ему сейчас нельзя задержаться.
«Про черного человека, — это что-то новенькое в списке напастий от Бэрра. Новенькое и нехорошее», — подумал Гаррик и, прибавив шага, успел обогнать Ингрид, чтобы распахнуть перед ней знакомую дверь. Здесь отпускали товар только служивым, а еще хозяйка и правда хорошо знала первого помощника винира.
Владелица лавки при виде посетительницы захлопотала, сняла с нее промокший от утренней влаги плащ и унесла сушиться к камину. Накинула на плечи Ингрид длинную, теплую даже на вид шаль, принесла горячий чай с крохотными сдобными завитушками. Осторожно спросила, что девушка хотела бы приобрести, с какой целью и в какие деньги желательно уложиться. Не разрешила ничего брать самой, лишь бросила мальчишке-подручному: «Все запомнил?» — и пока Ингрид пила маленькими глотками ароматный настой, благоухающий жасмином, парнишка собрал свечи, огниво, масло, чернила и перья, а также немного житейских мелочей и кое-что из еды. Все это он ловко упаковал в льняные салфетки, которые в свою очередь уложил в две плетеные корзины.
— Когда придете в следующий раз, — улыбнулась хозяйка, — корзины не забудьте. С ними и уйдете. И не без товара.
Только потом назвала цену за все. Ингрид удивилась так, что этому удивился Гаррик.
— Всего-то⁈ За два узла, один из которых — это бумага и чернила?
Хозяйка, продолжая улыбаться, с легким непониманием глянула на Гаррика.
— А что? — спросила она. — Моя лавка чем-то отличается от прочих? Цены диктует гильдия.
— Да, сударыня, отличается, — вылез вперед Гаррик и проследил за расчетом. — Вашей исключительной любезностью, теплом и чаем отменным.
— Чай в Городе темных вод подают всегда и бесплатно, — отмахнулась хозяйка.
— Вот только можно опилки какие намешать, а можно восточный заварить, красный или там зеленый, или травы равнинные, душистые. Госпожа Ингрид, милости прошу.
Гаррик толкнул дверь плечом — руки уже были заняты — и пропустил улыбающуюся Ингрид.
Обратно они шли мимо той лавки, где хозяин говорил о кредите. Сам лавочник стоял на пороге и не мог не увидеть, что те, кому он недавно отказался что-либо продать, теперь несут большой улов из другой заводи. Может, мозгов хватит подумать о том, что это мог быть его улов и его немалая прибыль. Гаррик со злобной радостью развернул плечи и задрал нос, проходя мимо.
По удачному стечению обстоятельств лавочник стоял на пороге не один. Его собеседником был как раз тот самый, первый из встреченных ими, слепой и глухой, что скрылся с глаз, словно никого не заметил.
Гаррик напоказ перехватил корзинки, будто бы поудобнее, но чтобы торговцы поняли, насколько они тяжелые, а что наполнены с верхом, видно и так.
«Пронюхали все же, что потеряли. Еще и убыток, поди-ка, успели прикинуть!» — насмехался юноша, глянув на вытянувшиеся физиономии.
Но потом он решил, что утреннее происшествие исчерпало себя и думать о нем более не стоит. Да и Ингрид не обращала внимания на унылые взгляды.
— Спасибо тебе, любезный Гаррик, что привел в столь замечательное место! — говорила Ингрид своему спутнику, улыбаясь уже светло и приятно. — Во второй лавке только связка свечей обошлась бы мне в серебро, а теперь я запаслась надолго.
— Подскажите, госпожа Ингрид, вы ведь женщина умная, так почему лишь в эти лавки ходили?
— И правда, Гаррик, — недоуменно провела та рукой по лбу. — Сама не знаю. Привычка! Как дядюшка меня водил, по тем местам и закупалась.
— А что у вас, госпожа Ингрид, серебра в избытке?
— У меня в избытке моя квартирная хозяйка! — весело рассмеялась Ингрид и ничего пояснять не стала.