На выходе из трактира скучающий пацан плевался в канал, предаваясь любимому развлечению «а я могу еще дальше!». Пока Бэрр вдыхал туманный воздух и рассматривал его недобрым взглядом: одежда рвань, зато сапоги неплохие, одно голенище согласно новому поветрию приспущено до щиколотки — запнется же, остолоп! — тот неожиданно сунул в руку клочок бумаги и резво улепетнул.
«Зайди. Есть новости среди холодных».
Буквы были выведены узнаваемо коряво. Аезелверд передал весточку не через обычного посыльного. Глава Управы не доверял своим? Не хотел казать знакомство с первым помощником винира?
Бэрр поморщился от света, пробивающегося сквозь облачную завесу. Идти к тем, кому уже некуда торопиться? Или все же к виниру? Поначалу Бэрр свернул в сторону ратуши и даже прошел немного в ту сторону, а потом какие-то высшие силы, властвовавшие над ним сегодня, развернули его и понесли к зданию Управы Городского Порядка, до которой через три моста ходу было ровно тысячу шагов.
Винир из своего кабинета, пялящийся куда-то в центр Айсмора вот уже несколько дней кряду, никуда не денется, пока не увидит то, что высматривает. Может, и до вечера подождет.
Трое стражников у входа на мост почтительно качнули шлемами при его приближении. Но не подошли, значит, никакого приказа из ратуши искать с фонарями и баграми все время пропадающего и почти пропавшего первого помощника винира не поступало.
Напомнив себе, что и «холодные» никуда не убегут, Бэрр еще раз сменил планы и свернул в боковой проулок, где можно было скоротать путь до лучшей гостиницы города. Еле пролез, зацепившись грудью за весла, припомнив всех остроухих разом.
Но недружелюбного корсара из дружественных Зеленых равнин в гостинице не оказалось.
Прислушавшись к тишине, царящей на втором этаже, Бэрр подошел к окну комнаты и приоткрыл запертые ставни. Блеклый свет упал на стол, заваленный картами Нижнего Озерного и непонятными чертежами. Несколько дней назад, когда посыльный по имени Том стащил одну из карт, они так же лежали на столе.
Выходит, интересов своих безухий корсар не поменял. Вот только знать бы, что это за интересы.
Бэрр проверил еще раз, правильно ли он запомнил пометки на карте, и, разложив на столе все, как было, вышел наружу, снова сменив цель.
Никто не помнил, что именно дало название Золотому причалу. Может, потому что смотрел этот причал прямо на развалины Мэннии. Назвали словно в насмешку, ибо хватало тут места лишь на пару-тройку лодок. Народу на хлипком строении всегда крутилось немного. Какой-нибудь ленивый рыбак, которому неохота грести лишний поворот, чтобы привязать лодку рядом с прочими и самому оказаться поближе к плоту с огнем, что разводили в промозглую погоду охранники, да одиноко торчащий здесь стражник — вот и все его посетители. Сегодня здесь тоже было безлюдно, спокойно и тихо.
Один из крестиков на карте стоял строго посредине этого причала. Бэрр прошагал по прогибающимся доскам в сопровождении недоуменного взгляда трясущегося от холода стражника, пытаясь понять, к чему здесь пометка. Свесился под веревочными перилами, получив по любопытному носу брызги холодной воды. Но снова ничего не увидел среди черных свай, про которые мелькнула мысль, как у сына строителя — старое надо вовремя заменять, чтобы новое можно было строить крепче и надежнее. А то можно лишиться и самого строения.
Отряхнул руки и одежду, еще раз оглянулся…
И только тогда пошел в Управу.
Бывал он там крайне редко, мелкие нарушения порядка и выяснения отношений между айсморцами обходились без участия представителя главы города. Даже если речь шла о кражах в Верхнем Айсморе, все равно эти дела разбирались не господами из ратуши, а Пятью быстрыми судьями, находившимися подальше от градоначальника. Рядовые наказания и штрафы назначались тоже не виниром. В отличие от нерядовых — тут он очень любил сам придумывать изощренные кары, а если уж и штрафовал кого-нибудь, то на немалую сумму, дотошно обосновывая, почему столько и за что именно. Те несчастные, что попадались под личную стопу винира, сильно об этом жалели. А так — порядок был одинаков для всех и устанавливался он под отдельной крышей, которая возвышалась аж на три этажа строго у пограничного канала, широкой полосой пролегшего между двумя столь разными частями одного города.
Дорогу Бэрр решил сократить, пройдя через рынок Нижнего Озерного. Задерживать его там было некому: к нему торговцы не приставали.
Сначала, ускорив шаг, он прошел мимо выставленных на всеобщее обозрение предметов домашней утвари и одежды. Здесь одевались жители небогатых кварталов, если лень или некогда было шить самим. Тканей тоже продавалось в избытке. Портновских лавок в Нижнем было всего две, в них обращались по разным поводам, но никогда без особой нужды — в основном по переделке, и чтобы недорого.