При появлении Бэрра площадь постепенно стихла, горожане замерли кто где, глядя на него с объединившей всех опаской. Потом заныл какой-то ребенок, послышался визгливый крик: «Да заткни ты его уже!», а затем шум и гомон разразились с новой силой.
Бэрр поморщился и поспешил в сторону одноэтажной пристройки справа, хотя знал, что глава Управы не любил сидеть в ее центре, и найти его подчас стоило большого труда. Но сегодня Бэрру повезло, и он сразу обнаружил Аезелверда в скромной комнате, носившей гордое название «Последние стены». Тут лежали трупы, неопознанные, не забранные или никому не нужные.
Аезелверд, мужчина средних лет, крепкий телом, с большой лысой головой и веселыми серыми глазами, обладал хитроватой улыбкой, в которой сразу читалось: человек этот много чего повидал и мало что в людях может его удивить. Свою должность он занимал давно и бессменно — она предполагала много хлопот и мало денег, а посему охотников на нее не водилось.
Сидел он один в полумраке помещения с узким окном и что-то прихлебывал из деревянной кружки, по запаху похожее на свежезаваренные опилки или старые водоросли. Завидев Бэрра на пороге, оживился, приглашающе замахал руками и сразу провел его за стенку. Но ни разу не улыбнулся, что наводило на мысли.
— А я уж заждался.
— Трудный день? — выдавил Бэрр вместо приветствия.
— Не больше обычного, — отмахнулся глава Управы. — Без меня разберутся.
Бэрр сглотнул и прохрипел:
— Есть что попить?
Можно было купить на рынке, но по пути не встретилось, а искать нарочно не хотелось. От зрелища, как черпают и пьют воду из канала, куда что только не сливали, Бэрра перекосило — питьевую воду привозили с берега, от реки и с восточного края озера, где били чистые ключи.
Впрочем, сама мысль открыть рот ради просьбы вызывала отвращение, а нежелание общаться с горожанами пересиливало жажду.
«Пугать тех, кто уже чем-то напуган, не стоит, наверное, — думал тогда Бэрр. — Не только я чую эту бурю, ее приближение напрягает весь город. Спрошу сейчас у какой торговки кружку рассола из-под капусты, так она еще решит по грозовому настроению, будто я ее тоже выселить хочу. Не докажу потом, что нет мне до нее больше дела, чем уже сказал».
К тому же он не был уверен, что именно вырвется из его глотки, очень уж в ней саднило.
При виде Аезелверда, молча и совершенно бесстрашно протянувшего ему стакан воды, Бэрр испытал благодарность к человеку, который носа от него не воротил. Выпил залпом и с наслаждением поймал последние освежающие капли, упавшие на язык.
— У-у, друже, где ж ты так наклюкался-то вчерась? — спросил глава Управы, нарочито упрощая речь до береговых манер.
Бэрр осуждающе уставился на него, но то ли оттого, что был еще не в себе, и строгий взгляд не получался, то ли по другой причине, но глава Управы не проникся тяжестью его положения или страхом должности. Хмыкнул насмешливо:
— С горя обычного пьете, уважаемый, или сердечного?
— А при чем тут Ингрид? — взъярился Бэрр. — Вот я тебе хоть слово о н-н-ней сказал⁈
— Ни слова не сказал, — Аезелверд улыбнулся широко. — И мне добавить тоже как бы нечего.
Бэрр вытер рот рукой, сообразив, что вырвалось что-то не то и вырвалось оно само по себе.
— Давай уже перейдем от живых к мертвым, — проворчал он. — Для этого звал? Аез…
Почему-то заковыристое имя главы Управы сегодня никак не выговаривалось заплетающимся языком.
— Слушай, — выдохнул Бэрр. — А как тебя мама зовет?
— Айаз, — усмехнулся тот.
— Хорошая у тебя мама, спасибо ей… Ладно, все прочее после. Что стряслось, Айаз?
— Да-да. Начнем, пожалуй. Смотри, — Аезелверд откинул холстину с широкого стола и взору Бэрра предстали два трупа. — Выловили из канала и так и не опознали.
Бэрр внимательно осмотрел тела, а особенно — повреждения. Очень ровные, небольшие, острым орудием сделанные и в нужных местах. На синюшной коже едва заметные, но ясно, что заведомо смертельные.
Айаз похлопал его по плечу, наконец по-доброму заулыбавшись и подняв светлые брови — теперь, мол, это твоя головная боль.
— Решил показать перед тем, как… — он кивнул в сторону люка в полу. — Не знаю, что и думать: преотвратные раны, будто кто ткнул куда ему нужно. А потом нарочно ждал, пока кровью истекут.
Айаз озвучил мысли помощника винира, и тому оставалось только кивнуть в подтверждение.
— Затем — смотри вот сюда! — видно, не дождался или заторопился куда, и прирезал обоих. Быстро и чисто.
Опознать двоих можно было с превеликим трудом, но Бэрр помнил этих типов в мелочах.