По поводу заезжей парочки, шатавшейся по ночам в поисках острых развлечений, можно уже не беспокоиться.
Кто-то сделал за него то, о чем он думал длинными муторными ночами, лежа без сна и пялясь в потолок. Кто-то сделал с ними гораздо больше, чем он мстительно мечтал, запоздало ужасаясь тому, что могло бы случиться с Ингрид, не задержись он тогда подле ратуши дольше обычного. Кто-то сделал это недрогнувшей рукой, сделал холодно и расчетливо, без следа ненависти или злобы.
Вот только не радовало это Бэрра.
— Да-да, не больше одного дня, — словно бы снова читая его мысли, кивнул Аезелверд. — Вода, да еще наша — она как щелочь, все разъедает… Не люблю я такие трупы — ладно бы трактирная драка или разборка нищих из-за медяка. Это как-то понятно… Смердит чем-то, и не от трупов. Слушай, сходи к секретарям, вроде как была жалоба от одной дамочки, приставали на улице двое и вроде бы даже на этих похожи. Кажется, выслеживали именно их. Вот только зачем? Уже обидели кого-то?.. Так пойдешь?
— Не пойду, — отмахнулся Бэрр.
Айаз откинул мешковину, и Бэрр застыл на месте. Потом медленно подошел к третьему трупу.
— Ну вот, и я узнал Тома. Шею свернули, быстро и легко, как куренку. Его случайно нашли, в ящике из-под соленой рыбы. Так и уплыл бы подарочек тихо-мирно к покупателю вместо крупной щуки, если бы этот дотошный торговец не решил напоследок все проверить — наши-то, хваткие, битые всеми бедами, неприятности чуют за лигу. Ну и морда у него была! Ох и морда! Белее белого. Налюбовались, пока записывали, что он знает. А он и не знает ничего. Но не мне его винить, это мы с покойниками чуть ли не в обнимку…
Может, в Управе и вправду привычны к мертвым, но Аезелверд по делу говорил коротко, а сегодня наоборот — больше обычного, чем вызывал у Бэрра пренеприятную мысль, словно и сам начальник Управы был слегка напуган.
Бэрр угрюмо молчал.
Как же он еще в «Большой щуке» не спросил у хозяина — где снует обладатель белых вихров, лопоухих ушей и любопытного носа, что в целом зовется Томом? Но говорить сегодня не хотелось совсем и ни с кем. Как оказалось, и поздно.
Сейчас пропажа нашлась сама собой.
Том, непривычно бледный, лежал на скамье в комнате Последних стен. Ушел из этого мира и унес с собой все ответы. Сирота, о котором разве что Риддак проронит слезинку.
— Это не все, — продолжил глава Управы, а потом добавил резче и грубее: — Был еще один покойник. На складе. И там… Все кровью уляпано. Его досюда не донесли. Не смогли, а я не настаивал. Это та погань, что жену беременную убил, а потом откупился от суда. Опять нет никаких следов убийцы. Многие его придавить хотели, да хоть родственники жены, все на похоронах были, на землю ездили.
— И кто опередил суд создателя? — хмуро справился Бэрр.
— Если бы я знал, я бы с тобой не разговаривал, а письменный отчет бы подал. Хищник какой-то появился в нашем городе. Убивает так, как мы с тобой не сумеем, даже если все знания в кучку сложим.
От этих слов мурашки пробежали у Бэрра по рукам и спрятались, подлые, на спине.
— Мои-то уже, наравне с секретарями — те еще болтушки, даром, что мужики, — трепаться начали, что дело в Темных Людях, что приходят по гнилые души… Убивают ведь таких гадов, что только мир чище становится. Разве Том не вписывается в благостную картину, кровью писанную. Его не мучили, убили быстро, словно оказался он не там, где надо. Слушай, Бэрр. Поговаривают, видели кого-то подозрительного на пристани.
Бэрр там тоже кое-кого заприметил. Но промолчал, ибо кроме фразы «подозрительный тип» поделиться с начальником Управы было нечем. Айаз, побарабанив пальцами по столу, продолжил:
— Примет особых назвать не могут, да я пока и не расспрашивал. Мало ли болтают в Айсморе. Но знаешь, висит в умах людей что-то темное… А тут еще эти убийства.
Аезелверд вздохнул, явно недовольный. Он не улыбался, и смерть, витавшая рядом, подступила к комнате во всей своей печали.
— Их хранить дольше мы не можем.
— Значит, не храните.
Айаз глянул на Бэрра и, получив утвердительный кивок, нажал на педаль. Трупы, с уже привязанными к их ногам грузами, плавно съехали с наклонившихся скамеек в открывшийся в полу широкий люк, что вел в быстро бегущую воду, в сильное течение. Если тела, покинувшие Последние стены, и всплывали где, то разве посередине озера.
Здесь уже нечего было смотреть, оставалось только делать выводы — добавить постов и патрулей. И надо все-таки идти к виниру. По дороге нужно еще раз поговорить со всеми встречающимися стражниками, веско и основательно напомнить, что сладкий сон по ночам легко может превратиться в вечный.