Увиденное въяве было страшнее ее сна.
Глава 13
Приключения младшего стражника, или Долиной смертной тени
Зовите меня без цветов и букетов,
Карманы мои прохудились давно.
Зато подарю вам кипящее лето
Иль яростных звезд расстелю полотно.
Могу рассказать о сонетах и рондо,
Газель и рубаи готов разделить.
Мне денег отдайте за это немного,
Чтоб братьям с недельку-другую прожить.
Богач ли бедняк? Я купаюсь в рассветах,
Небесных коней погоняя рукой,
Камеди рябиновой как-то отведав
Смущаю торговцев уютный покой.
Я все потерял, ни хором нет, ни злата,
Презрительно смотрит былая родня,
Не сын и не брат, в спину — холод булата,
И я позабыл, что есть дом у меня.
Ворваться бы в мир ослепительной сини…
Но тянут на дно тяжким грузом грехи,
Мой друг, улыбнись, пусть беда нас покинет,
А ветер свернется в ладонях моих.
Шустрый братишка сделал все, как делал всегда: схватил барабан, не дал схватить себя, забрался на яблоню — даже палочки не растерял — и продолжал шуметь оттуда! Сейчас опять сестричку разбудит, а влетит Гаррику, что недоглядел. А он ведь только уложил ее: засыпала плохо, даже молоко с медом не помогало. Видно, зубки болели или животик. Ныла, крутилась, плакала взахлеб. Он утешал, приговаривал: «Не болей, засыпай, поскорей подрастай». И ходил по спальне — три шага, разворот, три шага, разворот…
Снаружи ему вторил невидимый из дома барабан. Мама много раз сокрушалась, что взяла игрушку в полцены у заезжего торговца. «Обещаю, ваш ребенок будет всегда занят». Вот уж правда, ребенок занят — стучит, и все его братья и сестры заняты, слушают тот стук и пытаются отобрать дурную вещицу. Проткнуть бы, да братец расстроится, к тому же не привык Гаррик ничего портить. И не только денег жаль. Кто-то время свое да мастерство тратил, а, может, и душу вкладывал.
Бух! Бух! Бух…
Братец стучал в барабан. Гаррик за ним погонялся, отобрал шум проклятущий, ухватив вертлявого младшего за пятку. Досталось от матери, и сестричка опять заплакала…
Брата уже не было видно, что-то грохотало, прорываясь сквозь сон. Издалека, потом повторилось рядом и громче. Спать осталось совсем ничего, а тут… Интересно, дошли ли деньги…
Бух-бух-бух!
— Гаррик, ерша тебе в одно место! — сердитый голос звучал вперемешку с яростным стуком. — Я знаю, ты тут! Оглох совсем что ли, тина болотная? Открывай быстрее!
— Уже бегу, господин Бэрр! — хрипло ответил Гаррик и вскочил с постели.
Плюнул на ладонь, провел пятерней по волосам и недоуменно осмотрелся в полутьме — куда бежать-то?
То ли с улицы, то ли из дома доносилась приглушенная ругань, звякнул металл — видно, прокатилось упавшее ведро. Но все перекрывал рев ветра и шум ливня, перестук градин — да крупных! — прикинул Гаррик. И еще непонятные удары, тупые и сильные. Весь дом скрипел размеренно, словно шагая непонятно куда в новых казенных ботинках.
— Открывай, рыбья твоя душа!
Гаррик, проморгавшись, бросился к двери, мгновенно намочив ноги в ледяной воде.
— Простите, господин Бэрр! — он, распахнув дверь, поджал одну ногу. — Просто я сплю очень крепко. Было, как-то умаялся разок, заснул после покоса, а дверь чурбачком придавил, чтоб чужой не зашел кто: знаю ведь за собой, ничем не разбудишь, так отец стучал-стучал, уж думал — помер я, а потом окна выломали…
— Рот закрой, трепло ушастое!
Бэрр, отодвинув его с дороги, заскочил в комнату. Он был весь мокрый; с одежды капало, черные волосы прилипли ко лбу, щекам и резко выделялись на мертвенно-бледной коже.
Гаррик потер ладонями лицо и заодно потрогал свои уши — и торчат-то в стороны самую малость.
— Одевайся, быстро! А то выгоню наружу в чем есть!
Гаррик вернулся к кровати и, стащив с рядом стоящей скамьи штаны и кафтан, принялся торопливо натягивать их. Затем потянулся к соседней скамье: форму стражника он всегда складывал отдельно.
— Да что случилось, господин Бэрр?
— Нижний топит… Шлем и кольчугу оставь, у нас другой противник, — Бэрр сунул Гаррику в руки широкий ремень с отличительной бляхой. — Слушай меня! Надо поднять твоих: с дюжину стражников всегда есть в Управе на смене, кого на патруле по дороге подберешь, тех тоже веди. И пошевеливайся! Левая нога на одном мосту, правая — на другом.
— А оружие? Оружие брать?
— Нет. Не надо. Лишнее, помешает.