— Мой дом стоит дольше, чем ты живешь! Я в него вернусь! Ты за свой переживай. Под твоим-то рухлядь, а не сваи, на чем только держится? — верещали с другой стороны.
— А при чем тут сваи? Вот скажите, при чем тут сваи⁈ Чем сваи-то вам не угодили? Они будут стоять, даже если вода до второго этажа дойдет! — уже непонятно от кого, и — Гаррик вздохнул — тут начался привычный галдеж.
Про сваи айсморцы могли говорить сколь угодно долго. Как укрепить, сколько простоят без ремонта, за чей счет и так далее.
Гаррик мотнул головой, пытаясь проследить, все ли дома обходит стража, но от всеобщего ора начинало стучать в висках. Он так и не привык к тому, что местные жители могут при случае перекричать плеск волн и грохот бури.
— Не плачь, маленький! — визжала с моста перепуганная женщина ребенку, которого тащила прочь от их дома, а он от ее криков ревел еще громче. — Не плачь! Все обойдется, мама с тобой!
— А ты почему меня сюда вывел⁈ — выговаривала, как видно, супругу молодая женщина, держащая в руках сундучок с чем-то тяжелым. Вид у нее был такой, будто она собиралась расколотить этот сундучок о мужнину голову. — Как был дундуком, так и остался! Правильно мне мама говорила, незачем с тобой связываться! У нас же лодка с той стороны, у причала стоит! Догребли бы до Главного канала, там под Управой бы переждали! Вечно ты делаешь не то, что нужно, а то, что говорят!
Гаррик, услышав подобный бред, задумался на миг — не поторопятся ли обратно? Если сунутся — снесет ведь напрочь течением! Но мужчина молчал в ответ, не споря, не соглашаясь. Женщина поорала на его бестолковость и затихла, не получив пищи для ссоры.
— У меня крепкий дом! — продолжал вопить глава первой выселенной семьи на толстяка размером со шкаф. — Я не скуплюсь на него, и сваю даже одну лиственную купил себе в убыток!
— Стража сказала: дома под воду уйти могут! — кричал кто-то.
— Какая ерунда! Всю жизнь стояли!
— Вот ваш и потонет! Дешевый и без ремонта!
— А я говорю: мой выдержит! — поддержали несколько голосов.
Видно, каждый про свой думает, решил Гаррик. В умах буря намечалась посильнее, чем на воде. Он даже подумал, что неплохо было бы развести этих людей по разным местам, но не придумал — куда.
— Ничего не выдержит, коли его прокляли! — завопил женский голос. — Некуда будет нам возвращаться!
— Пропал Айсмор!
— Ужас! Какой ужас!
— Мы что, остались без дома⁈
Гвалт нарастал, в потоке криков, смешивающихся с потоками воды, разобрать что-то становилось все труднее. Непонимание быстро сменилось страхом, большим, чем сжимал людские сердца перед ураганом. И все чаще стали слышны бессвязные выкрики о проклятии, что погубит не только собравшихся, но и весь город.
Стражники вывели из последнего в линии дома двух насмерть перепуганных подростков. Один услышал крики и ругань, посмотрел на мелькание редких фонарей и рухнул на доски мостовой без сознания. Второй, бледный как лилия, зачем-то принялся быстро и сбивчиво объяснять подскочившему Гаррику, что это — его брат, что он приезжий, что он не знает, каково бывает на озере в наводнение и еще что-то, чего Гаррик уже совсем не разобрал. Он вручил парнишек двум стражникам. Затем развернулся и увидел, как в соседнем доме, в одном из окон второго этажа дернулось ярко-красное пятно. Дернулось и пропало. Гаррик замер, не сводя взгляда с окна. Изнутри сверкнуло снова. Сильнее. Гудения пламени не было слышно, но полыхнуло изрядно.
«Огонь», — обмер Гаррик, а за его спиной тут же раздался знакомый голос:
— Пожар!!!
Айаз, непонятно откуда взявшийся, словно бы его вода выплеснула из единственного своего доброго порыва, пронесся мимо обалдевшего Гаррика и мгновенно скрылся в горящем доме. За ним — еще трое стражников. Хозяин, тот самый толстяк в длинном плаще, поняв, что это горит его дом, истошно завопил и принялся крыть все небеса кряду, стараясь добраться по узким настилам до своих дверей. Стражники, приглядывающие за людьми, пытались удержать и образумить его. Он вырывался.
Со стороны начала линии раздалось:
— Ах ты ж тварь!
Из открытой двери дома, следующего за горящим, вылетел человек и с плеском рухнул в канал.
Он не успел сделать пары гребков и уцепиться за балку у моста, как за ним выбросили второго. Следом из дома выскочил злющий Бэрр. К нему тут же подбежало двое стражников — один держал фонарь, другой уже подавал конец копья оказавшимся в воде.
— М-м-мародеры! — рявкнул Бэрр.