Но конь самого Гончего хранил молчание, косо на меня поглядывая.
«А с ним что не так?» — Спросила у Жука, указывая лапкой на белоснежного скакуна.
«Мы не знаем» — Жук ударил копытом, — «Он не из нашего стада, пасется отдельно».
Жуткий тип, хоть и выглядит мило.
Все двинулись по моим следам, причем со мной во главе. Со стороны могло показаться, будто кошке важнее всех найти то, что все ищут, но на деле же я просто надеялась, что, если та бабка меня заметит первой, у нее хватит мозгов скрыться. Если она, конечно, супа протухшего не объелась.
Я была самой низенькой из всех, только поэтому заметила нечто, блеснувшее в траве. Сейчас я не боялась диких зверей. Даже моя кошачья натура уловила доминирующий запах Гончего, от которого спрятались все, кому не лень в округе. Так что без всякого страха отделилась от группы и побежала к своей находке.
До моей цели оставалось еще несколько метров, но я уже видела, что это браслет Зарины. Маленькое сердце забилось от переизбытка чувств. Одно дело постоянно слышать о некой «первой девушке», подозревая в ней сестру, и совсем другое — найти прямое доказательство, что она была здесь!
Непроизвольно начала мяукать в попытке сдержать рвущееся слезы.
Куда же ты влипла, милая? Что же тебя сюда потянуло?..
— Что здесь у нас? — Шагов Гончего я не услышала. Как и не заметила валявшиеся рядом листы моей дипломной работы в самом обычном файлике, — Ты знаешь этот язык? На который переведен текст отрывков из Первой книги?
Фаркас в задумчивости взял находку Гончего, пытаясь разобрать мой родной русский.
— Нет.
Файлик с белыми листами у мужчины, чьи руки были вымазаны в крови, смотрелся настолько чужеродно, что это отражалось тупой болью внутри. Я давно понимала, насколько далеко от дома. Но опять-таки: совсем другое дело — найти этому доказательства.
И никого из присутствующих не удивил ни сам файлик, ни непривычная, слишком белая бумага. Все искали лишь то, что поможет исполнить пророчество. Насколько же они в него верят? И что это вообще за пророчество? Кажется, эти ребята в отчаянии, раз бросают все силы на поиск меня, не задавая лишних вопросов.
— Кошки — порождения Хаоса, — задумчиво произнес Фаркас, — может, поэтому наша леди почувствовала текст языка ее мира?
Это я-то — порождение Хаоса? Ты на своего друга давно смотрел? Ни тебе спасибо, что нашла текст, ни тебе «я больше не буду швыряться кинжалами», ничего.
А нет… Гончий присел на корточки и потрепал меня по голове, прямо как собачонку. Я даже зубками клацнула, чуть не выронив порванный браслет Зарины. Нежнее немного!
— Кажется, твоя леди еще что-то нашла, — Гончий резким движением вырвал мою находку.
Это браслет моей сестры! Отдай немедленно!
Но он даже не обратил внимания на шипение маленькой кошки.
— Тише, девочка, — Фаркас поднял меня на руки и стал успокаивающе поглаживать.
Как же мне хотелось расцарапать лицо Гончего! Нельзя ему сейчас к моей сестре, пока я сама не узнаю, что это за пророчество!
— Это не браслет Мышки, — Гончий втянул воздух, — но запах чем-то схож.
— Сестры?
— Если так, то неродные.
Я тебе дам неродные!
А ну пусти меня, Фаркас, я должна врезать этому типу!
Но добряк еще крепче сжал меня в руках.
Мне не оставалось ничего другого, как вытянуть правую лапку и показать международный жест с оттопыренным средним пальцем. Настолько, насколько это было возможно.
Домой мы вернулись ни с чем. Мы точно были на верном пути, я прекрасно помнила небольшое озеро, в котором купалась, будучи человеком, но ни старушки, ни лачуги даже я не увидела.
А вот Гончий убедился, что «Мышка жива».
Уже дома, греясь перед камином с потрескивающими дровами, я с внутренним злорадством наблюдала, как Гончий раздавал короткие приказы, бросая почти всех своих людей на поиски меня.
Угу, ищи-ищи. Удачи.
— Фаркас, найди того колдуна-отшельника, — рявкнул Гончий, — у нас есть кровь Мышки, он-то по крови ее и найдет.
Вот черт…
Глава 10
Как должен выглядеть благонадежный колдун? Из старых сказок казалось, что это такой старичок с длиннющей бородой в рясе и колпаке, украшенном звездами, обязательно, чтобы посох был.
Но перед моим взором, жаждущим узреть настоящую магию и истинное волшебство, предстал индивид, которому в любое другое время я бы обязательно кинула монетку в стаканчик из-под кофе. Или в пустую кружку из-под эля, уж не знаю, какие здесь напитки навынос. Все пальцы были изнизаны перстнями, кажется, самодельными. Паутина цепей и цепочек с кулонами на шее гремела всякий раз, когда колдун делал хотя бы малейшее движение. Глаза на давно не мытом лице обведены черным. Кого-то он мне напоминает…