Раздались удивленные возгласы. Том вспомнив, как намучился в доме Амадеуса, призывая крохотный мешочек с порохом, во все глаза смотрел на нового преподавателя. Тот управлялся с множеством тяжелых вещей внешне не прилагая ни малейших усилий, он даже вслух не произнес никакого заклинания. Том захотел научиться делать точно так же.
Этелинг встал в центре помещения, рядом с ним прямо на полу появилась стопка белых прямоугольных листков. Он наклонился и взял один в руки. Резко подбросив листок вверх, колдун взмахнул волшебной палочкой и громко произнес:
- Инсендио!
Бумага, кружась в воздухе, вспыхнула ярко-красным огнем. Не опуская палочки, Этелинг воскликнул:
- Глациус!
Листок мгновенно окутался едва заметным белесым облачком.
- Агуаменти! - Из конца палочки преподавателя вырвалась струя воды, сбив с листа бумаги слегка уменьшившиеся языки пламени.
Мокрый, с обожжёнными краями, из белого став серым, лист бумаги упал на пол, едва не задев Этелингу носы его красных башмаков.
- Кто-нибудь может повторить? - Колдун обвел притихших учеников веселым взглядом.
- Вы за несколько секунд использовали три заклинания, каждое из которых относится к разным стихиям, - заметила в возникшей тишине Поппея. - Мы, если вы забыли, второкурсники.
- Сэр, вы случаем не попутали класс? - прибавил Орион, кидая в воздух взятый из стопки лист бумаги и пытаясь его поджечь.
Конец волшебной палочки Блэка окутался красноватым светом, осыпав стоявших рядом с ним школьников снопом искр.
- Вижу, все намного хуже, чем мне казалось, - заметно погрустнел Этелинг. - И работы нам предстоит много и будет она тяжела.
Он обвел окруживших его школьников лишенным веселья взглядом, но затем громко хлопнул в ладоши и улыбнулся. Стоявшая напротив него Карина вздрогнула и испуганно попятилась, наступив на ногу темноволосой девушке с Гриффиндора. Та недовольно заворчала.
- Значит, тем интересней будут наши уроки. - Этелинг пружинистой походкой подскочил к стопке листков бумаги и взял верхний. - Показываю еще раз. Заодно все объясню.
Он подкинул листок в воздух и направил на него волшебную палочку.
- Инсендио! - Бумага вспыхнула, по ней побежали желто-красные языки огня. - Говорить надо четко и громко, быстро, но желательно по слогам. Заклинание относится к огненной магии, хотя в учебниках вы чаще встретите определение «магия стихий». Как вы должны были догадаться, заклинание «инсендио» используется для воспламенения различных предметов, при этом не требуется никаких горючих материалов.
Листок бумаги тем временем, благополучно обгорев на треть, начал падать на пол.
- Глациус! - выкрикнул Этелинг. - Это заклинание, как, впрочем, и все остальные, тоже следует произносить как можно четче. Оно относится к замораживающей магии. При должном мастерстве способно защитить находящийся под его воздействием объект практически от любого огня.
И действительно, как заметил с удивлением Том, бумага, хоть и продолжала гореть, но сгорать перестала и две трети ее поверхности все еще оставались белыми.
- Агуаменти! - Вырвавшаяся с конца палочки Этелинга струя воды настигла листок почти у самого пола. - Данное заклинание воздействует на воду и относится к водной магии. С его помощью вы призываете воду, которой можете тушить пожары, поливать посевы и пить, когда чувствуете жажду. А теперь попрошу каждого из вас взять по листку бумаги и встать вдоль стены. Так... - Этелинг дождался пока школьники выполнят его команду. - Теперь бросайте листок вверх и постарайтесь повторить то, что я вам показал. Все правильно запомнили заклинания?
Ответом Этелингу было дружное «да».
Том с воодушевлением вытащил из кармана свою волшебную палочку и сделал в точности все так, как проделал колдун. Он произнес заклинание раз, второй, третий, но ничего не вышло, бумажный прямоугольник неспешно спланировал на пол, даже не начав хотя бы едва заметно тлеть.
Чувствуя себя так, словно его раздели перед всем классом, Том украдкой оглянулся и с облегчением заметил, что не он один потерпел неудачу. Почти все школьники яростно, но при этом тщетно выкрикивали «инсендио», а Орион вдобавок, дико вращая глазами, размахивал своей волшебной палочкой во все стороны. Стоявший рядом с ним Абраксас едва не взвыл, когда его листок по-прежнему девственно белый, упал к его ногам. Лишь в самый последний момент Малфой сумел взять себя в руки и, закусив от разочарования губу, угрюмо нагнулся к полу.
И только у Поппеи получилось с первого раза. Правда, она сумела воспламенить не весь листок. Появившиеся на его поверхности язычки пламени были крохотными, хотя и хорошо заметными. Охватив периметр листка, они отказывались двигаться к центру и спустя несколько секунд начали тухнуть, еще более уменьшаясь в размерах.