Постучав в дверь, Том ожидал услышать в ответ голос пузатого волшебника. Однако вопреки обычному, дверь бесшумно отворилась и на пороге возник Стюарт Киган.
- Том, - улыбнулся колдун, - а вот и ты. Мы только что о тебе говорили.
Глава десятая
Гадая, что Стюарт Киган делает в кабинете Слизнорта, Том вошел внутрь. Стараясь, чтобы ни тени эмоций не промелькнуло на его лице, он не спеша огляделся.
Просторное, богато обставленное помещение по сравнению с прошлым годом заметно изменилось. Небольшой прежде камин значительно увеличился в размерах; на стенах прибавилось картин, многие красовались в позолоченных рамах. Пол теперь украшал толстый ковер с причудливым узором, не менее замысловатые рисунки виднелись и на другом, что висел на дальней от двери стене. Массивный деревянный стол остался прежним, но сменил цвет, из коричневого превратившись в черный. Расставленные полукругом в центре кабинета кресла выглядели сейчас значительно мягче и удобней, и вдобавок их обтянули светло-бежевой кожей.
Поменял Слизнорт и свое знаменитое кресло. Оно и раньше казалось Тому огромным и весьма комфортным. Но новое смотрелось верхом сибаритства: широкая спинка, подлокотники, снабженные подставками для тарелок и чашек, пуфик для ног с лежащей на нем маленькой подушкой. На этом кресле можно было не только сидеть, поглядывая на остальных сверху вниз, но и в случае необходимости улечься со всеми удобствами.
- Добрый вечер, профессор, - поздоровался Том со Слизнортом, продолжая гадать, что Стюарт Киган здесь забыл.
- Том, мой мальчик, - благодушно улыбнулся декан. Выглядел он сейчас значительно лучше, чем утром. Хотя события последних дней все же оставили на лице волшебника свой след в виде глубоких морщин на лбу и темных пятен под глазами. - Присаживайся. Вот все и в сборе.
Он указал рукой на единственное свободное место. Том пришел последним, поэтому ему досталось кресло возле камина, в котором, несмотря на теплую погоду на улице, потрескивали наполовину обуглившиеся поленья.
- Том, ты в очередной раз сумел меня поразить. - Слизнорт щелкнул пальцами и перед Томом завис небольших размеров поднос, на котором жались друг к дружке чашка горячего шоколада, вазочка с мороженым и блюдце с шербетом вперемешку с розовым зефиром. - Я собирался познакомить тебя с одним моим большим другом. Но, оказывается, ты с ним уже знаком.
На Тома разом уставились четверо учеников, до этого не обращавших на него внимания. Двух он уже знал: слизеринца Гилберта Даунинга с седьмого курса, весело ему подмигнувшего, и гриффиндорца Фреда Стариджа с шестого курса, пославшего в его сторону презрительный взгляд. Оба парня присутствовали на заседаниях клуба Слизней в прошлом году. А вот двух других пригласили впервые. Том их также прекрасно знал: он учился с ними на одном факультете, ел за одним столом и постоянно сталкивался в гостиной. А вот новички, судя по их реакции, узнали о его существовании впервые.
Белокурая девочка с длинными прямыми волосами и большими темными глазами глядела на Тома со смесью отвращения и легкого любопытства, словно перед ней находился безобразного вида диковинный зверек. Ее можно было бы назвать красавицей - пухлые алые губы, ровные жемчужного цвета зубы, прелестные ямочки на щеках - если бы не надменный, полный уничижения ко всему взор. Сложив худенькие, с изящными тонкими пальцами руки на груди, девочка скривилась в язвительной усмешке. Выдержав ее взгляд с ледяным спокойствием, Том ответил ей едва заметной улыбкой в уголках рта.
- Для начала давайте я всех вас представлю друг другу, - довольным тоном продолжил Слизнорт. - Итак, Том Реддл, один из лучших учеников школы. - Он указал на Тома рукой. - Гилберт Даунинг...
Поморщившись, словно проглотила нечто мерзкое и противное на вкус, девочка с крайне недовольным лицом резко оборвала Слизнорта на полуслове.
- Профессор, приглашая меня сюда, вы обещали приятный вечер и достойную компанию. Но я не вижу здесь ни того, ни другого.
Том ожидал от нее нечто подобное. Девочка приходилась Ориону троюродной сестрой, и Блэк минимум раз в неделю рассказывал о ней какую-нибудь историю, иногда смешную, но чаще мрачную, наполненную болью и жестокостью.