Том смотрел, как он исчезает в тумане, и ничего не чувствовал: ни жалости, ни сожаления, что не сумел спасти беднягу. Стуча зубами, он начал медленно ползти, стараясь подальше отодвинуться от края площадки. Наполненные усталостью мышцы отказывались подчиняться, и ему стоило огромного труда заставить их двигаться. Собираясь попробовать подняться и предпочитая не думать, что делать дальше и насколько вверх уходит эта глыба льда, он вдруг услышал голос Марка.
Вначале Том решил, что это вздумала проснуться совесть и образ Эйвери теперь будет преследовать его еще очень долго. Но крик раздавался вполне отчетливо и, главное, доносился снизу, а не шел из головы.
- Том, ты меня слышишь? - звал парень. - Том, я жив.
Вместо ответа Том, не удержавшись на скользкой поверхности, полетел в туман. Падение длилось недолго. Больно ударившись спиной, он оказался на твердой, засыпанной снегом земле. Над ним склонился Марк. Протянув руку, он помог подняться.
- Ты вновь меня спас. - На сей раз благодарил он более непринуждённым тоном.
Том представил, что случилось бы, не окажись они вначале на том выступе - лежали бы сейчас на этом самом месте мертвыми.
Отряхиваясь, он с сожалением оглядел порванную рубашку и изодранную в клочья мантию. Других рубашек и тем более мантий у него не было.
- Давай помогу. - Марк взмахнул волшебной палочкой. - Терсус! - И одежда приняла вид, словно ее только что принесли из магазина. - Планас партибус! - И по ней будто бы прошлись десятком щеток и парой горячих утюгов.
Дивясь и желая освоить столь удобное заклинание, Том непроизвольно поморщился - нанесенная копьем рана продолжала чувствительно жечь. Заметив гримасу боли, промелькнувшую на лице Тома, Эйвери предложил:
- Позволь помочь.
Том и сам был в состоянии наложить повязку - в приюте он неоднократно перевязывал себе ссадины и ушибы, не желая демонстрировать местным обитателям, что те могут причинить ему во время ссор увечья - но сейчас ему попросту не из чего было ее сделать.
Однако Марк и не подумал жертвовать на него свой платок, как вначале решил Том. Вместо этого он вновь наставил волшебную палочку.
- Вулнере санитас! - И рана медленно затянулась, следом с легким шипением испарилась кровь, а вместе с ней исчезла и боль.
Том все больше завидовал домашнему обучению в волшебных семьях, такому в школе не учили. Душу кольнула зависть, в очередной раз напомнив о пропасти, разделявшей его и детей колдунов. Он отличался от них не только рождением, но еще воспитанием и недополученными в детстве фамильными знаниями.
- И куда нам теперь? - Марк выглядел теперь вполне дружелюбно, смотрел прямо в глаза, от былой отчужденности не осталось и следа.
«Интересно, - подумал он, - продолжит ли он со мной общаться, когда мы выберемся из картины?»
- Вперед, - объявил Том; возвращаться обратно к дракону он не испытывал никакого желания.
Шагать вдоль ледяной глыбы оказалось делом не из легких: мешал сильный холод, затруднявший дыхание и сковывавший движения. Закутавшись в мантию и чувствуя, как на волосах образуются сосульки, Том ожидал очередного нападения. Что их ждет на сей раз? Обезумевшие тролли? Разъяренные оборотни? Стая одичавших домовиков? Или кое-что похуже? Однако вскоре понял, что их положение становится катастрофическим и без всех этих существ - с каждой секундой они все сильней замерзали. Лицо Марка приобрело мертвенно-бледный цвет, щеки покрылись тонким слоем инея. Остановившись, Эйвери пошатнулся и, закрыв глаза, рухнул навзничь, не подавая признаков жизни.
Ранее Том неоднократно мерз. Он провел в приюте не одну зиму, когда отапливалась только кухня да комната миссис Коул. И хотя сейчас его зубы стучали с такой силой, что он опасался, как бы они не раскололись, плюс он не чувствовал пальцев рук и ног, а спина превратилась в одну большую ледышку, он все еще находил в себе силы продолжать идти.
Все еще не веря в то, что они оказались здесь в результате действия проклятия, Том склонился над Марком. Проклятие не развешивает на стенах смертоносные картины. Если, конечно, не обладает специфическим юмором. Но о таком он никогда не слышал. И отчего-то не считал, что изображения, в которые они угодили, непременно должны были их убить. Зачем тогда тот рыцарь, а затем охотники интересовались их именами? И русалка ведь не утопила Марка, он сумел выбраться из болота. Значит, и сейчас у них должен иметься шанс на спасение.