Точно так же, как и в начале лета в деревне, когда Стюарт Киган пробовал выяснить, что он слышал из разговора заговорщиков, Том ничего не чувствовал. На его разум не оказывалось никакого давления. Том все ждал и ждал, полный напряжения и концентрации. И удивился, когда услышал голос старого волшебника, наполненный хорошо заметным удовлетворением.
- Очень даже неплохо, - хмыкнул тот.
В первый момент Тому показалось, что он ослышался. У него получилось! Не зря он два последних дня по несколько часов учился блокировать свои мысли.
- А теперь, мой юный друг, приготовься, я приложу чуть больше усилий, - произнес Григорий Раскольд.
«Чуть больше усилий?» - только и успел подумать Том.
Его охватило разочарование, а спустя секунду мужчина объявил:
- Жареную картошку, бекон и стакан апельсинового сока.
От обиды Том едва не расплакался, но вовремя сдержался. Собравшись, он сказал ровным, спокойным голосом:
- Хотел еще оладьи с повидлом, но посчитал, что будут лишними.
- Ты зря расстраиваешься. - Маг, судя по всему, прекрасно понял, какие чувства сейчас испытывает Том. - В твоем возрасте большинство детей обычно только впервые слышат слова «легилименция» и «окклюменция». И лишь единицы знают их значение. Ты же обладаешь весьма приличными навыками.
- Не очень-то помогшими вам помешать, - проворчал Том. Тут он вспомнил о Стюарте Кигане и спросил: - Скажите, а возможно такое, чтобы взрослый волшебник, обученный легилименции, не сумел прочесть воспоминания подростка?
- Ты о Стюарте Кигане и случае в деревне? - поинтересовался Григорий Раскольд.
Том замер, насторожившись. Что еще колдун узнал из его мыслей? Зря он все это затеял.
- Прости, но это воспоминание буквально крутится у тебя на переднем плане, - признался волшебник. - Я не собирался его смотреть. Но ты постоянно о нем думаешь, оттого оно такое яркое и его трудно не увидеть. Но, кроме него и сегодняшнего ужина, уверяю тебя, мой юный маг, я больше ничего не видел.
Том не очень верил колдуну, но сделанного не воротишь. Он по-прежнему не собирался откровенничать со старым волшебником, поэтому сказал:
- Это всего-навсего случай, описанный в учебнике. Я много о нем размышлял, он не дает мне покоя. Я недавно познакомился со Стюартом Киганом, он произвел на меня большое впечатление. Поэтому заменил абстрактный образ на образ Стюарта Кигана.
- Весьма оригинально. - По лицу мага невозможно было понять, поверил ли он словам Тома. - Я попытаюсь объяснить. Ситуация, описанная в твоем учебнике, напоминает нашу с тобой. Приложив минимум усилий, я не сумел преодолеть твою защиту. Но, увеличив напор, выяснил, что хотел. Так же и со Стюартом Киганом. Он не ожидал, что встретит сопротивление со стороны двенадцатилетнего мальчика... вернее, подростка. Так сказано в книге? Он думал, что беспрепятственно проникнет в разум и с легкостью узнает, что ему требуется. А ты, вернее подросток из учебника, подыграв ему и позволив хозяйничать среди воспоминаний, нужные от него скрыл. Оттого он и потерпел неудачу. Но если бы он знал, что его ждет, он бы тогда приложил больше усилий и непременно выяснил бы все, что ему необходимо.
Он с уважением посмотрел на Тома, но больше ничего говорить не стал. Вновь повисло молчание. Волшебник допивал кофе, а Том размышлял о том, как ему повезло, что Стюарт Киган, не восприняв его всерьез, допустил тем самым серьезную ошибку.
«Всегда к любому противнику следует относиться со всей серьезностью», - подумал он и дал себе мысленное обещание никогда об этом не забывать.
- Не желаешь продолжить? - обратился к нему Григорий Раскольд. - Я могу попробовать узнать, чем вас балуют в школе на обед. Заодно сравню ваше меню с тем, чем кормили в мое время.
Осознав, благодаря какой случайности он остался жив, Том, несмотря на усталость и начинавшую раскалываться голову, кивнул. Он намеревался оставаться в этом доме, пока пожилой колдун не выудит из его головы меню как минимум за последнюю неделю.
Глава пятнадцатая
Поставив перед собой тарелку, доверху наполненную яичницей с беконом, Том щедро намазал маслом аппетитно пахнущую булочку. Сидевший напротив него Орион, уплетая оладьи с джемом, недовольно косился в сторону гриффиндорского стола, со стороны которого в адрес слизеринцев летели едкие колкости. Хмурясь, Блэк повернулся к Абраксасу. Малфой с меланхоличным видом ковырялся ложкой в желе - происходящее, казалось, нисколько его не беспокоило. В отличие от друга, Орион сохранял спокойствие с огромным трудом - в уголках губ юного аристократа пролегла глубокая складка, выдававшая сильное раздражение.