Для начала он отказался жениться, пока невеста не встанет рядом и не поднимет вуаль. На все протесты и объяснения, что это против правил, жених заявил:
– Откуда мне знать, что под этой тряпкой именно моя невеста? Вдруг вы мне другую подсовываете?!
Честно говоря, глядя на разъярённое лицо Риваза, я тихонько хихикнула, при этом, хоть и стояла довольно-таки далеко от императора, мне показалось, что он тоже едва сдерживает смех.
Играя желваками, от чего борода ходила ходуном, брат ухватил меня за руку и подвёл к Крослиффу. Я думала, он лишь позволит удостовериться, что это я, но Риваз отошёл в сторону, оставив меня рядом с женихом. А вот то, что произошло дальше, совсем сбило меня с толку. Я ведь и представить не могла, что мужчины на такое способны!
12
12
ГАРИМА.
Фредерик сам поднял мою вуаль и, встретившись со мной взглядом, мягко улыбнулся. Я тут же опустила глаза в пол, как и положено скромной невесте, и замерла, но тихий шёпот снова вынудил посмотреть на жениха.
– Что мне делать? Прости, я не ознакомился с вашими правилами проведения брачной церемонии.
Растеряно моргнув, я покосилась на немногочисленных гостей, среди которых не было ни одной женщины: женщинам посещать такие мероприятия запрещено и они за всю жизнь могут побывать только на одной свадьбе – своей собственной!
Как реагировать я не знала, мне вроде как нельзя разговаривать с женихом, но... Стоять у алтаря и показывать своё лицо тоже! Так что все и без того шокированы, можно уже не церемониться и добивать!
– Вы должны дать клятву заботиться обо мне и оберегать. Потом спросить, согласна ли я выйти за вас, а я – ответить согласием и поклясться, что буду вам верна и обязуюсь почитать вас и... остальных ваших жён. А после я подам вам бокал вина в знак покорности и того, что всегда буду исполнять все ваши желания, – пробормотала я чуть слышно.
Кивнув, Крослифф взял в руки протянутую ему священную книгу и начал зачитывать слова клятвы. Растерянный из-за моего присутствия храмовник, поняв, что дым с ароматических палочек направить лишь на жениха не удаётся, махнул на попытки это исправить и стал ходить вокруг нас обоих.
Дочитав до конца, Фредерик поднял на меня взгляд в ожидании моей речи. Вновь опустив глаза, я произнесла положенную фразу... нуу, почти. Стоило дойти до момента с жёнами, император вдруг перебил меня, заявив во всеуслышание:
– Я принимаю тебя в жёны!
Простите меня все святые за неподобающее отношение к традициям, но от изумления изучать пол и дальше я не смогла! Пока я хлопала ресницами, Фредерик, видимо, решив окончательно свести меня с ума, сунул мне в руки книгу и сообщил:
– Теперь твоя очередь!
– Но...
– Читай! – произнёс он с нажимом, не позволив отказаться.
Заикаясь и спотыкаясь чуть ли не на каждом слове и чувствуя, как земля уходит из-под ног, я прочитала слова мужской клятвы, пообещав супругу о нём заботиться. С замирающим от ужаса сердцем, задала положенный вопрос, слегка его переиначив:
– Согласен ли ты, Фредерик, взять меня в жёны?
И замерла, ожидая, что будет дальше. Мне всё ещё не верилось, что он это сделает, но...
– Согласен. Клянусь быть тебе верным мужем и обязуюсь почитать тебя!
Видимо, из-за шока я нервно хихикнула, подумав: «Ладно хоть о мужьях умолчал». Как он понял, что творится в моей голове – я не знаю, но император, улыбнувшись одними губами, едва различимо прошептал:
– Делиться ни с кем не буду.
Смущённо отвернувшись, я взяла из рук храмовника вино и протянула Крослиффу. Сделав большой глоток, он вложил ритуальный кубок в мои руки и приказал:
– Пей!
Тело сотрясала крупная дрожь, зубы нещадно брякали о край серебряного кубка, я с трудом отпила и посмотрела на... мужа.
– А теперь немного наших традиций, – просиял он.
Даже сообразить не успела, что это значит, как кубок перекочевал обратно к храмовнику, а я оказалась крепко прижатой к мускулистому торсу. Обжигающе горячие губы властно накрыли мои, и язык скользнул в приоткрывшийся от удивления рот, изучая захваченную территорию. От его ласкового прикосновения к нёбу моё тело содрогнулось от прошедшего по нему удара тока. Испуганно всхлипнув, я подняла руки, чтобы оттолкнуть этого наглого и невероятно жаркого, манящего мужчину.
Ну нельзя же так, на нас все смотрят! Недопустимо выставлять личные отношения на всеобщее обозрение. Ага, как будто всё, что происходило ранее, допустимо! Собравшиеся с самого начала церемонии в ступоре!