– Так я и думал, – грустно ухмыльнулся Калиб. – Не было у них ничего, Гарима сама мне о нём рассказала.
– Веры её словам нет. Не убедил. Почему ты так неожиданно рванул в Рейсхад? – сменил я тему, пытаясь заглушить пылающую в груди ярость и... ревность.
– Когда мы вернулись из замка твоего отца, мне сообщили, что нашли тело рыжей горничной. Артефактов при ней не было, но их магический фон я успел уловить. Она кому-то их передала. Вот я и отправился узнать, кто за ней стоит, как видишь, кандидатур две.
– Почему меня не позвал? Я бы её даже мёртвую петь заставил!
– Ты не один такой умный. Ей выжгли мозг, чтобы устранить такую возможность.
Вот чёрт, это даже не задница, а настоящая жопа, но меня почему-то терзает совсем другой вопрос, и моя драгоценная супруга мне на него ответит!
48
48
ГАРИМА.
При появлении Калиба я облегчённо выдохнула. А то уж и не знала, что подумать о его исчезновении, страшась, что император наказал приятеля, как-то узнав, что он нарушил его запрет на общение со мной. Но брошенный на меня тревожный взгляд Рида заставил вновь насторожиться. Что это было? Он узнал что-то о Ривазе?
От переживаний и невесёлых раздумий мясо казалось безвкусным. С трудом проглотив пару кусочков, односложно отвечая без умолку трещащей Алисии, я извинилась и, так и не дождавшись Фреда, ушла к себе. Точнее в нашу с мужем спальню, здесь нам почему-то выделили одну на двоих. Меня охватил трепет в предвкушении ночи. Брачной ночи. Второй, но кто считает?
После рассказа Алисии о том, что жизнь из матери Фреда прямо на его глазах досуха выпила тьма Леонардо, я наконец осознала, сколько боли ему причинила. Его сила смерти приняла меня, оберегала, а я как последняя дрянь использовала это против него. Обдумав всё, я приняла твёрдое решение признаться мужу в своих чувствах сегодня же. Пусть кричит, рычит, затыкает уши, не успокоюсь, пока не расскажу!
Я вышла из ванной, и только успела натянуть трусики и сорочку, как за спиной с оглушающим грохотом захлопнулась дверь. Испуганно обернувшись, наткнулась глазами на грозно нахмурившегося мужа.
Фред медленно наступает. Пячусь, не зная чего от него ждать. Он неотвратимо приближается, я и понять не успеваю, как оказываюсь прижатой к стене, а супруг, уже так знакомо, нависает надо мной, поставив руки по бокам от моей головы.
Между нами не больше сантиметра, и меня буквально обдаёт жаром его тела. Соскучилась... Как же я по нему соскучилась!
– Что у тебя с ним было?
Словно гром среди ясного неба! Видя моё недоумение, мужчина пояснил:
– С тем хмырём, графом Кеннетом. Позволяла ему трогать себя здесь? – прошипел он, проведя рукой по моему бедру и нажимая пальцами на трепещущий бугорок. – А может, впускала его в свой рот?
– Чего? – спросила я ошеломлённо.
– Ты так быстро согласилась на оральные ласки. Видимо, был опыт...
Скользнув ладонями по широкой груди, положила их на плечи и прошептала:
– Дурак. Сам же знаешь, что я и не целовалась до тебя. Всегда был только ты, Фред. Я люблю тебя, слышишь?
Глубоко втянув воздух, он склонился ещё ниже и, почти прикасаясь своими губами к моим, выдохнул:
– Как же убедительно ты врёшь!
Стремительно подхватив на руки, он буквально швырнул меня на кровать и тут же оказался рядом. Я разве что ойкнуть и успела, как он уже резко перевернул меня на живот, обхватил одной рукой оба запястья, зафиксировав их на пояснице, а второй грубо сжав шею, потянул на себя, вынуждая встать на колени, и толкнулся своей твёрдостью между ягодиц.
– Фред, не надо! – всхлипнула я жалобно.
– Ну чего ты, сладкая? Ты же любишь, так давай, докажи это! – рыкнул он мне прямо в ухо и прикусил плечо.
Ладонь соскользнула с шеи. Ухватившись за ткань сорочки, муж с силой рванул её, тут же впиваясь пальцами в обнажившуюся грудь. Меня буквально раздирает от противоречивых чувств: страх, обида, злость и вспыхнувшее столбом пламени возбуждение.
– Не хочу так! – выкрикнула упрямо.
– Хочешь, именно так ты и хочешь! – категоричный ответ, и в шею мягко вонзаются зубы, вынуждая тело предательски затрепетать.
От звука расстёгиваемой молнии тело словно кипятком обдаёт, но я усердно давлю в себе чувства, пытаясь вырваться из захвата. Снова треск ткани, и клитор попадает в плен настойчивых пальцев.
– Ах!
И я прогибаюсь в пояснице, выпячиваю попу, колени сами собой раздвигаются шире, скользя по шёлку покрывала. Пальцы мужа уже гладят складочки и исследуют влажную щёлку, а губы находят мочку уха, ласково втягивая её в рот.