Хейли снова бросила на нее взгляд, но промолчала.
— Ваш бюджет не пострадает. — От улыбки администратора обеих женщин передернуло.
— Если вам не нужны деньги, тогда что? — нетерпеливо спросила Хейли.
Эрик загадочно улыбнулся, и мурашки пробежали по телу женщины. Она тут же пожалела, что задала вопрос.
— Итак, — администратор посмотрел на чернокожую и открыл красную папку, что лежала перед ним на столе, — миссис Джордан, раз вы спешите, начнем с вас. — Он посмотрел на Хейли. — Вы ведь не торопитесь?
Та помотала головой.
— Нет. Все в порядке, я подожду.
— Чудно! Миссис Джордан, — он перевел на нее взгляд, — вы позволили себе осквернить благородную почву «Кассиопеи» содержимым своего мочевого пузыря, за что будете наказаны.
Черная с возмущением посмотрела почему-то на Хейли.
— Да мне просто приспичило! Ну, села под куст, и что? Это далеко от коттеджей и аллей.
Хейли промолчала.
— За осквернение участка таким способом полагается наказание в виде шестидесяти плетей.
— Что?! — воскликнула миссис Джордан и вскочила со стула. — Какие еще плети? Вы, черт возьми, псих?!
В горле у Хейли застрял комок. Она не смогла произнести ни слова. Дверь открылась, и на пороге возникло двое крепко сложенных мужчин. Их жилеты были коричневыми.
— Нарушение восьмого правила, — буднично сообщил им Эрик. — Семнадцатый коттедж.
— Будет сделано, сэр, — ответил один из них и вонзил в шею миссис Джордан тонкий шприц. Она тут же обмякла.
— Что вы делаете?! — воскликнула Хейли, у которой, наконец, появился голос. Она вскочила и бросилась к двери, но один из мужчин, пришедших за чернокожей, легонько втолкнул ее обратно в кабинет и запер дверь. Женщина резко повернула к Эрику. — Что сейчас было?! Вы творите произвол! Клянусь, что полиция об этом узнает!
— Курение в запрещенном месте не столь тяжко, как осквернение почвы, — невозмутимо продолжил мужчина. — Следовательно, наказание менее суровое. — В дверь постучались, и он пригласил войти. На пороге оказался мужчина в возрасте около сорока лет. — Коттедж номер десять.
Человек, на бейдже которого значилось «Дэвид», резко замахнулся, и в следующий миг тонкая игла воткнулась в шею Хейли. Через несколько секунд она потеряла сознание.
***
Солнце село, и сразу стало прохладнее. Джаред был раздражен. Кайл нудил под ухом, требуя отвести его к маме, но отец понятия не имел, где ее носит. Он очень разозлился на Хейли. Жена повела себя глупо: сначала наорала на него в присутствии сына, потом схватила сигареты и пропала. Наверное, встретила какую-нибудь новоиспеченную подругу и болтает с ней. Женщины любят жаловаться друг другу на мужей.
На первом этаже кто-то был.
Кайл сел за стол рисовать. Джаред привстал на кровати, отложил книгу и прислушался. Не хватало еще повторения прошлых событий! Пару дней они молчали, и он уже подумал, что неугомонные соседи наконец-то съехали, но, похоже, ошибся. Снова кто-то зашумел внизу, раздался скрип мебели, а потом глухой удар, после которого заплакала женщина.
— Черт вас дери!.. — процедил Джаред и спустил ноги с кровати. Ему совсем не хотелось ввязываться, но больше не осталось сил, чтобы терпеть.
Это снова началось.
Когда они приехали, соседи снизу донимали их безумными играми. Были жалобы администрации и попытки поговорить непосредственно с буйными отдыхающими, но ничто не принесло успеха. Первые словно проигнорировали обращение, а вторых так и не удалось вызвать на разговор. Всякий раз дверь оказывалась запертой. Правда, Кайл утверждал, что однажды видел в окно старуху, выходящую из номера на первом этаже, но родители не поверили. Невозможно, чтобы человек преклонного возраста вытворял такое.
Решимость пропала, как только Джаред встал с кровати. Он никогда не отличался смелостью и отвагой, вот и теперь ему стало не по себе. Мужчина невольно прислушался. Женщина внизу плакала и стонала. Пружины скрипели слишком громко, и Джаред внезапно почувствовал возбуждение. У них с Хейли давно не было секса. Он поглощен своей работой, а она — своей. Джаред поймал себя на мысли, что завидует этим людям. То, что они делали, вероятнее всего игра. Они развлекались — тем образом, на который он и Хейли так и не решились.