- Простите, что вмешиваюсь, ваша милость, но воинов желательно брать побольше: говорят, что разбойники из предгорий Ледяного Хребта не боятся ни короля, ни Создателя, ни Темного Жнеца . А еще берегитесь иллюзиониста - если его уровень выше второго категории, то он... Хотя, против Огнива и Умника...
- Иллюза уже нет... - скривился Лагар. - Его зарубил Молчун. Так что там - одна пехота...
- А... сам Крегг? - спросила я.
- Выжил только Щетина... - вздохнул брат. - И тот непонятно как... Ладно, Мэл, я пошел собираться. Когда вернусь - не знаю. Присмотри за замком, ладно? И... выздоравливай...
- Присмотрю... - пообещала я. А потом, сжав кулаки, добавила: - А ты найди их... И убей... Как можно медленнее...
Глава 10. Крегг Молчун.
Холодный порыв ветра, ворвавшийся в открытую настежь дверь, пах мокрой овечьей шерстью и навозом. А еще свежескошенной травой и почему-то земляникой. Я открыл глаза, прислушался к звукам, доносящимся до меня снаружи, и вздохнул - там, за стенами кошары, шел дождь. А, значит, появления проклятой Темным Жнецом знахарки надо было ждать еще как минимум сутки.
Мрачно покосившись на свою изуродованную левую руку, я скрипнул зубами и еле удержался от стона - заныли обломки сломанных зубов, рассеченная прикосновением чьего-то клинка щека и обрубок уха.
'Живой труп...' - мрачно подумал я. И замер - сквозь блеяние овец до меня донесся донельзя раздраженный незнакомый женский голос:
- ...сначала загони овец!
- Мрак! Ну, и что же ты стоишь? - тут же заорала Марыська и щелкнула бичом.
'Добралась?' - подумал я, и с надеждой уставился в серую пелену дождевых струй, клубящуюся в дверном проеме.
Ждать пришлось не особенно долго - буквально через минуту из сплошной стены воды появилась овечья морда, а затем в кошару хлынула загоняемая здоровенным магарцем отара.
Увидев своих товарок, все пять привязанных к моему ложу овец жалобно заблеяли и попытались оборвать удерживающие их на месте веревки.
Я криво усмехнулся: животные явно чувствовали, как моя печать Чужой Крови тянет из них жизнь.
- Вон еще две! Да куда же ты понесся, Мрак?! - судя по громкости голоса, Марыська подошла к самой кошаре, и теперь следила, чтобы ни одна из вверенных ей овец не осталась снаружи.
Еще минута ожидания, и я услышал еще одну ее фразу. Почему-то произнесенную просительным тоном:
- Заходи, Ярена!
Однако вместо ожидаемой знахарки в дверном проеме появился силуэт закутанного в плащ ребенка. Решив, что Ярена пришла в Седое Урочище не одна, я перевел взгляд на следующий силуэт. И не сразу сообразил, почему Марыська закрывает за собой дверь.
- Зажги лучину! - проскрипел 'ребенок', и я удивленно вытаращил глаза: судя по тембру голоса, ему было как минимум лет пятьдесят!
Марыська с трудом подтащила тяжеленную створку к косяку, кое-как задвинула засов, и, сняв с себя мокрый плащ, двинулась к оконцу, затянутому бычьим пузырем.
- Шевелись, девка! - подала голос знахарка, стараясь, чтобы ее рычание звучало потише.
- Сейчас... Кресало найду...
...В свете лучины Ярена показалась мне ожившим воплощением Темного Жнеца: седые спутанные волосы, темное, почти черное лицо, кривящиеся в очень неприятной гримасе губы, крючковатый нос, пара здоровенных родинок на раздвоенном подбородке. И тяжелый взгляд исподлобья. Впрочем, стоило мне пошевелиться, как на ее лице мгновенно расцвела улыбка, а в глазах мелькнул самый настоящий страх:
- Добрый вечер, ваша милость! Вы хотели меня видеть?
Я утвердительно кивнул.
- Я к вашим услугам...
- Рука... Ключица... Ребра... - выдохнул я. - Нога...
Знахарка свела брови у переносицы, немного подумала и растерянно захлопала ресницами:
- Что, кости срастаются не так?
Я снова кивнул.
- Так я же не жрец, ваша милость! - сообразив, что от нее требуется, затараторила старуха. - Силы у меня почти что и нету! Я это... боль снять могу... несильную... Кровь заговорить, если рана махонькая... Роды ускорить... Бельмо свести... Бородавки... А тут вона сколько чего надо!
- Сломать и свести вместе... Правильно... Сможешь? - дослушав ее до конца, спросил я.
- Старая я, ваша милость! - перепугано отшатнулась знахарка. - Где у меня столько здоровья-то? Да и боль будет ужасная!
Я потянулся к шее, выпростал из-под обрывков кольчуги связку амулетов, и, нащупав нужные, по очереди показал их старухе.
- Печать Бесчувствия? Печать Великой Жизни? Печать Великого Восстановления? Ну да... Может и получиться... Только боязно мне как-то, ваша милость! Да и чем ломать-то?