— Нет, прошу, не надо! — испуганно кричит Холли. — Ты убьешь его!
У Холли начинается истерика. Она не знает, как подойти к двум парням, как остановить их. Вокруг драки собирается достаточное количество зрителей. Холли с мольбой смотрит в их глаза, просит их что-то сделать, но мужчины только отмахиваются, говоря, что «это норма», пока испуганные девушки за их спинами с любопытством наблюдают за происходящим.
Холли чувствует себя потерянной и абсолютно слабой. Она ни на что не может повлиять, позволяет всеми потакать собой, строить иллюзии, на которые она с охотой ведется. Она пуста, наивна, никчемна.
— Да сколько можно надо мной издеваться?! — кричит от накипевшего девушка, прикрыв лицо дрожащими ладонями. Она устала быть куклой, которой сначала руководил Итан, вечно указывал, как ей быть, что делать, Мэри, которая, несмотря на заботу, решала, что для нее лучше, потом Оливия и Кэрол, надругавшиеся над ее чувствами, и теперь Дарен. Для всех она обуза, игрушка, которой можно манипулировать и играться.
Дарен задерживает окровавленный кулак в воздухе, тяжело дышит. Он медленно оборачивается на Холли.
— Как же я устала. Как же я устала! — Холли вытирает свои слезы, взглянув на Дарена, а затем на Итана. — Больше не могу! Оставьте меня все в покое!
Холли разворачивается и быстро идет в сторону дороги. Дарен смотрит на сильно избитого Итана и все же прекращает свои действия, решив, что с него достаточно. Он вновь оборачивается на Холли, заметив отъезжающее вместе с ней такси, тихо выдохнув.
— Отличное шоу устроил, — весело произносит Оливия, пока переступает побитого Итана и становится рядом с Дареном, продолжающим смотреть вслед уезжающей Холли. — Слабую ты, конечно, девчонку выбрал.
Дарен медленно оборачивается на нее. Он бы многое хотел ей высказать, вот только именно этого она и добивается, этим и питается. Посмотрев пару секунд в ее бездушные хитрые глаза, Дарен разворачивается и идет в сторону машины.
***
— Эм, вам точно сюда? — нерешительно спрашивает таксист, осмотрев старые ворота кладбища, а затем подозрительно оборачивается на Холли.
Она ничего не отвечает, лишь протягивает ему долларовые купюры, а затем быстро выскакивает из автомобиля.
— Сектантка, — бурчит себе под нос водитель, пока пересчитывает деньги, а затем быстро заводит машину и убирается прочь.
Ночью кладбище выглядит пугающе. Вокруг стоит сплошная тишина. На этой мертвой земле правит балом смерть, не позволяющая деревьям распустить свои первые листья, заставляя их оставаться с голыми сухими ветвями, а также ветер, напевающий для загробной жизни свист. Раньше Холли сторонилась кладбища и никогда бы по собственной воле не пришла сюда в позднее время, но не сейчас. Это единственное место, в котором она нуждается.
Холли уверенно ступает по знакомой тропинке, безжизненным взглядом осматривает памятники и статуи плачущих ангелов, чьи выгравированные слезы покрыты черной мглой. Точно таким же осадком пропитана и душа Холли: едкая, темная, липкая. Логичным было прийти в это место так поздно? Нет, и Холли это знала. Она одна в Лоствальде, без машины и телефона, последние деньги девушка отдала таксисту, ей все еще желали смерти Кэрол и Оливия, а от того, кто мог оказать ей помощь, она сбежала. И куда сбежала?
— Здравствуй, мама, — хрипло произносит Холли, опустившись на колени перед старым надгробием Мелиссы. Она как ребенок, которого обидели, и он побежал жаловаться матери. — Хотела бы я к тебе прийти с хорошими новостями, но, видимо… — Холли не договаривает, вытирает влажную щеку от слез.
Это единственное место, где ей будут рады. Она не знает, где похоронена ее настоящая мать, и мысль о том, что она может это узнать, пугает ее. К Вивьен ей дорога закрыта. После случившегося с Итаном она не сможет больше посетить подругу.
— Мне все больше кажется, что лучше бы я лежала рядом с тобой, мама, — тихо шепчет Холли, проводя пальцами по шершавому камню, вздохнув. Всю свою жизнь она борется: сначала против отца, потом с загадками Лоствальда, теперь с последствиями минувшей битвы. Ей кажется, она не выиграла ни одно сражение, а понесла только одни убытки и чем больше она погружается в них, тем сильнее теряет в себя и так и не обретает долгожданный приз — покой. Может, стоит действительно просто все закончить. Оборвется жизнь — придет покой.
— Это была глупая идея.
Холли не вздрагивает от внезапно возникшего позади нее голоса, продолжает смотреть на надгробие Мелиссы. Она знает, кто это. Она знала, что он придет и не оставит ее одну.