Девушка осторожно пролезает через задние ворота, все время осматриваясь по сторонам. Вокруг стоит невыносимая тишина, которая медленно вытягивает весь кислород из легких Альмы. Ее руки потеют от волнения, пока она быстрым шагом пробирается через густой сад. Если бы не освещенные свечами небольшие окна особняка, то можно было подумать, что в этом роскошном двухэтажном особняке, обрамленном высокими колоннами, никто не живет. И если бы Альма пошла по центральной дороге, то ее непременно бы обнаружили.
Девушка ловко вскарабкивается на небольшой дуб, еще не успевший разрастись до нужных размеров, но уже выглядевший крепким, чьи мясистые ветки с едва распустившимися первыми зелеными листочками, достигают балкона крайней комнаты. Комнаты Луи.
Альма, раскрыв руки в стороны, дабы удержать равновесие, осторожно шагает по плотной ветке, ведущей на балкон. Ей страшно, но страх не вызван возможностью упасть и что-то себе сломать. Она готова и на это, но не к тому, что может застать Луи, одиноко лежавшего на своей величественной постели, и издающего предсмертные вздохи.
Девушка тяжело спрыгивает на мраморную плитку балкона, морщится из-за того, что оказывается такой шумной, а затем с опаской смотрит по сторонам. Она облегченно выдыхает, когда на улице по-прежнему царствует тишина, изредка нарушаемая шелестом листьев. Альма поправляет подол платья, а затем осторожно открывает большие стеклянные двери и проникает в комнату.
Она останавливается на месте, выпускает едва тихий разочарованный стон, когда ее самый большой страх воплощается в чертову реальность. Все те навязчивые тревожные мысли, за которые ругала саму себя девушка, оказываются не плодом ее фантазий, не обычными слухами поселенцев, а правдой, пропитанной маленькими кинжалами, которые медленно вонзаются в ее кожу, задевают все органы, заставляют чувствовать невыносимые мучения.
— Нет… — дрожащим голосом произносит Альма. Большими черными глазами, пропитанными влагой боли, она смотрит в сторону бархатной постели, на которой лежит любовь всей ее жизни. Все лицо парня покрыто ужасными красными волдырями, его мягкие русые волосы мокрые от лихорадки, со лба скатывается капля пота, пока он лежит с закрытыми глазами и едва дышит, пытаясь удержаться за жизнь, которая, кажется, вот-вот оборвется. Рядом с постелью находится небольшая тумбочка, покрытая золотыми узорами, поверх которой валяется множество скомканных бумажных салфеток, пропитанных кровью.
Альма вздрагивает, когда Луи начинает громко кашлять, с закрытыми глазами тянется дрожащей рукой к одной из бумажных салфеток, кашляет в нее, а затем убирает ото рта. Девушке не удается сдержать слезы, когда она видит на салфетке кровавый след.
— Луи… — тихо зовет его Альма.
Парень замирает, когда слышит знакомый голос, а затем медленно открывает глаза.
— Альма..? — хрипло произносит парень, щурится, неверяще смотрит на девушку. — Это ты..?
— Я здесь, — быстро кивает Альма, а затем движется в сторону его постели, осторожно садится на нее. — Я с тобой…
Она хочет провести рукой по его волосам, как он одергивает ее, медленно качнув головой.
— Опасно… — слабо произносит парень, облизывая свои пересохшие губы. — Тебе стоит уйти.
— Нет, я не оставлю тебя.
— Прости меня…
Альма непонимающе смотрит на него в ответ.
— Я… скорее всего не сдержу свое обещание.
Альма смотрит в родные глаза напротив, сильно закусив губу. Она знает, о каком обещании он говорит. Сбежать с ней, быть рядом в горе и радости. Только они против всего мира.
— Нет… — девушка всхлипывает, быстро вертит головой, чтобы забыть об услышанном. — Не говори так, не надо. Нет!
Девушка навзрыд начинает плакать, продолжая вертеть головой. Она не хочет в это верить. Все должно закончиться не так. Не так быстро и не так прискорбно. Почему судьба так жестока с ней? За что?
— Альма… — снова зовет ее Луи, но от его угасающего голоса девушка начинает плакать еще сильнее. Парень пытается собрать всю свою мужественность в кулак, быть стойким, и с достоинством отпустить девушку, а затем принять смерть, но и сам не может сдержать слезы. За эти два дня в его комнате побывали лучшие врачи, которых только смог привезти его отец, но все они неутешительно пожимали плечами. Лекарства нет. Богатый человек или бедный, против черной оспы лечения нет. Луи все понял, когда последний врач после осмотра подошел к Мистеру Мюррею, тяжело опустил руку на его плечо и сказал: «Мужайтесь, сэр». Ему осталось недолго, и он бы уже и сам хотел отойти на покой, чтобы не мучиться, но перед глазами постоянно возникал образ миниатюрной девушки со светлыми волосами и черными глазами. Его Альмы. Он хотел показать ей весь мир, подарить лучшую жизнь, которую она заслуживает, но вместо этого оставляет ее одну.