В общем, друг не хотел отступать, и я решил с ним пойти. Сообщил ле маман о своём походе, накинул футболку и отправился в путь-дорогу.
— Где твоя секция кикбоксинга находится?
— Не кикбоксинга, а бокса.
— А разница, блять?
— В кикбоксинге помимо рук используют ноги. А в боксе только руки.
— Я, блять, всю жизнь использую только руки, дабы удовлетворять страстные желания моего пениса. А до кикбоксера я, судя по всему, ещё не дорос. Это ж какой скилл надо иметь…
— Задрал своими шутками. На секции так не шути, а то нас точно отпиздят.
— Так куда ехать?
— Это на улице Красных Зорь.
— Ебать тебя якорем. Поближе ничего не смог найти?
— Не ной.
Мы сели в автобус до нужной остановки и покатили. Ехали молча, потому что Алексей не очень любил общаться в транспорте. Ему всё время казалось, что люди нас подслушивают. Параноик хренов. На полпути в автобус зашли две миловидные тянки и встали напротив нас. Девчонки были прям нереальные няши. У одной короткие волосы, а-ля каре тёмного цвета, а другая — блондиночка с откровенно сасной задницей. Тянки сперва болтали друг с другом, а потом странно стали коситься на меня. Блондиночка что-то шептала на ухо брюнетке, и они всё время улыбались. Лёха же сидел и восхищался тем, какие интересные у него коленки. Мне даже показалось, что он помер. Я не понимал нихуя: чего девчулям от меня надо и почему они так косятся на меня, пока не вспомнил, что у меня вся харя разукрашенная. Решено было немного скрасить эту неловкую обстановку. Я наигранно принюхался, а затем толкнул Лёху в бок и закричал:
— Что за вонь? Ты что, опять обосрался? Говорю тебе в который раз: не забывай надевать подгузник!
Девчонки заржали и убежали вглубь автобуса, а я до конца нашей поездки терпел тумаки, красного, как жопа индейца, Алексея.
— Ненавижу тебя. — Сказал тот, когда мы вышли.
— По-моему, очень смешно получилось.
— Ты меня опозорил!
— А ты меня лупил прямо по синякам. Надо ещё подумать, кому больше досталось.
Клуб боксёров-жопонюхов находился не в кирпичном здании, не в деревянном здании и даже не в сахарном домике. Он находился, нахуй, в подвале! Охуенно, да?
— Алексей, ты уверен? Сюда? Мне кажется, что если мы сюда зайдём, то нас изнасилуют, а потом отправят в Мексику, чтобы нас там продолжали насиловать всю жизнь.
— Не ссы! — Сказал Алексей. Но глядя на его растерянный и охуевающий ебальник, трудно было не ссать.
Первым пошёл дружбан. Внутри нас встретил разъебанный притон каких-то содомитов, которые собираются, судя по всему, чтобы дрочить друг другу. Воняло парашей, штукатурка сыпалась, и только вибрация и крики типа «Левой, левой», «Не отставай!» давали понять, что тут действительно занимаются боксом. Или всё же дрочкой.
— Мальчики, а вы записаться пришли? — Послышался кряхтящий голосок.
К нам вышла бабака в очках. Ебать, она была старая и мерзкая: огромная родинка на носу с волоском, гнилые зубы, сиськи, обвисшие до земли. Сразу по бабке я понял, что ничего хорошего нас тут не ждёт.
— Д-д-да… пос-с-мотреть ч-что, да к-как… — Ответил Алексей.
— Подолждите, счу тренировка закончится. Поговорите с треняром. Он вам усё расскажет.
А ты тогда тут нахуя⁈ — Чуть не выпалил я. Но мною решено было молчать. Мы были в опасном месте, и если бы я спизданул чего лишнего, то мама бы точно не дождалась сына сегодня домой.
Старая прошмандень не напиздела. Через пять минут появился тренер. Тоже лысый. Я чуть не словил флешбек и не убежал, блять, нахуй отсюда. Но вовремя взял себя в руки.
— Здарова, мужики. Небось, записаться пришли, нах? — заговорил тренер и пожал наши руки.
— Д-да, пос-смотреть…
— Значит так, нах, зовут меня Егор Вячеславыч, нах. Занятия у нас на три группы, нах, делятся, нах. С двенадцати до двух, нах, потом с трёх до пяти, нах, и с шести до восьми, нах. Стоимость четыре тысячи, нах, за месяц. Ходить можно, нах, по чётным или нечётным дням. Три дня в неделю, нах, занимаемся. — Тренер задумался, потёр лысину, словно вспоминал, какие маты, кроме «нах» существуют в этом мире, а потом продолжил: — Форма обычная, нах, только нужны перчатки, нах, можно ещё шлем, нах. Ну вообще, у нас всё есть, нах, но если хотите заниматься серьёзно, то лучше купить своё, нах. Вы, смотрю, в форме не очень, нах, но не волнуйтесь — мы исправим, нах. Через месяц себя не узнаете, нах. Пойдёмте зал покажу, нах.
Мы прошлись по залу. Большая хуетень с колоннами, небольшими тренажёрами, гантелями, штангами. Короче, это был обычный спортзал, только лысый из браззерс ещё и драться учил. Я хотел поскорее свалить, но мужика было не остановить. Он всё пиздел и пиздел, а я считал, сколько раз он скажет «нах» за минуту.
— Там у нас душевая, нах. Вродь, всё. Ну что, надумали, нах?
— Обгов-ворим с д-другом. З-записываться н-надо?
— Не надо, нах. Если надумаете, завтра приходите, нах. Расплатитесь на кассе и всё, нах. Только форму не забудьте, нах.
Мы уже развернулись к выходу, как из душевой вышли накачанные брутальные мужики, так, что я снова чуть не рванул со всей силы.
— О, новички, ёпта! Чо, пацаны, решили подкачаться? — Спросил один чувак в чёрной майке с такими бицепсами, что я чуть не кончил.
— Д-да, аг-га. — Промямлил друг.
— Давайте. Тут всему научат! — Чувак в майке хлопнул Лёху по плечу, от чего тот подкосился и чуть не пизданулся сральником на пол.
Не помню, как мы оказались снаружи, но только там я почувствовал свободу и веру во всё человеческое.
— Ну, ты понял, что это полная хуетень. Так что погнали продолжать играть в Империю хаоса и дрочить на брудершафт.
— Нет… — Алексей сжал кулаки. — Я не отступлюсь!
— А?
— Мы должны, Макс! Должны туда пойти!
— Ты с ума сошёл? Я не смогу всю тренировку молчать. А если я что-то спиздану, то меня не просто изобьют, меня убьют нахуй. И тебя за компанию.
— Мы мужики или кто? Если не пойдём, навсегда останемся девками.
— Если у меня после этого вырастут сиськи и появится пизда, то я даже не против.
— Макс! — Лёха схватил меня за футболку. — Мы должны!
— Блять, крубаблех йонгажопый, ладно! — Я не посмел отказать другану, для которого всё это, судя по всему, очень много значило.
— Завтра в пять встречаемся. И идём сюда. Деньги не забудь взять.
— Ладно, ладно, моя плюха. Можно, я хоть на прощание, в последний раз, отпердолю твою мамку в очелло?
— Делай, что хочешь. — Бросил друг.
Ебать, он серьёзно настроен. К слову, на обратном пути он ни разу со мной не заговорил.
По возвращении домой я сразу же ломанулся в игру. Надо установить какой-нибудь будильник что ли, чтобы не проебать батю. Ведь мне надо же ещё выпросить у него 4 куска. А если я этого не сделаю, то я даже не представляю, что случится с Алексеем. Что ему дался этот бокс? Можно подумать, месяц занятий в этом бомжатнике ему что-то даст.
В Империи был голяк: никого из нашей пати. Совсем, блять. Я стал гадать, где могут быть мои любимейшие фиксики-продристики. Ну, Алиса, ясен курятник, на работе, Монька и Шмонька, небось, совратили какую-нибудь старую шалаву и грязно пердолят её в дешманском номере отеля, а где моя сдоба по имени Алексей? Ответа на вопрос я не нашёл, посему пошёл один фармить весёлых мобов. К вечеру подошла Алиса.
— Скудновато у нас сегодня. — Отметила она.
— Ещё бы! Без тебя я вообще со скуки помирал. Где все-то?
— Ну, Герарт и Карл уехали на экскурсию. Они вчера это говорили. А где твой друг?
— Без понятия. Он какой-то странный в последнее время. После того, как меня отпиздили, он стал как сам не свой.
— Думаю, его гложет совесть. — Предположила Алиса.
— Совесть? За что?
— За то, что убежал.
— Ёпт твою за ногу. Мы разделились! Это всё чепуха. Он хочет записаться на бокс! Сегодня ходили в зал смотреть. Ну не еблан ли?
— Ну… — Алиса пожала плечами. — Люди так устроены. Они пытаются что-то поменять в своей жизни, если задеть их за больное. Когда после свадьбы ты пытаешься надеть своё платье и не влезаешь в него, то пытаешься сесть на диету. Понимаешь, о чем я?