Там лежало зеркало.
Обыкновенное зеркало в серебряной оправе с серебряной же ручкой.
Что оно тут делает?
Ничего не оставалось, как достать его и приблизить к своим глазам.
И вот тут-то...
Сзади раздался тихий, неприятный голос:
- Анаэ-эль!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
ПОНТ-СЕНТ-МАКСАНС
Филипп обернулся.
Перед ним было чудовище.
Именно так следовало назвать улыбающегося Лако, застывшего в дверях на фоне снежной равнины. Ладонями он опирался на дверные косяки и, несмотря на то, что был мал ростом, в фигуре его чувствовалась огромная, просто нечеловеческая сила.
- Кто ты?
Лако засмеялся, неприятно зашевелились волосы у него в ноздрях.
- Я твой господин.
Заявление это было столь безумно, что король даже не стал возмущаться и возражать. Лако сказал:
- Ты не возражаешь, но думаю, ты не все понял. Я объясню тебе.
Слуга Армана Ги вошел внутрь комнаты. Филипп с трудом переборол желание сделать шаг назад. Он только крепче сжал ручку зеркала.
- Разговор будет не слишком долгим.
- Какой разговор? - пробормотал Филипп. Он хотел сказать какие-то другие слова, но не знал, какие именно здесь нужны.
Уродец подошел почти вплотную, давая возможность рассмотреть себя во всем своем отвратительном своеобразии.
- Я хочу поздравить тебя, Филипп Капетинг.
- Поздравить?
- Да.
- С чем?
Лако сделался вдруг предельно серьезен.
- С вступлением в Орден рыцарей Храма Соломонова. Твоя просьба удовлетворена.
- Моя просьба?!
- Ты ведь дважды обращался к Жаку де Молэ, прося принять тебя в ряды рыцарей этого достославного и таинственного ордена. Правда, он дважды отказывал тебе.
Это было верно, и Филипп Красивый промолчал.
- Теперь, благодаря тебе, Жак де Молэ мертв. Препятствие устранено. И в благодарность за все, что ты сделал для нашего бессмертного Ордена, нынешний его капитул пошел на нарушение устава и решил все-таки оказать тебе эту честь.
В голове короля все путалось, речь уродца казалась ему бессвязной. За что его, Филиппа, хотят принять в Орден? В благодарность за то, что он Орден разгромил?
- Впрочем, немалую роль в этом деле сыграло и мое настоятельное ходатайство.
- Кто ты такой? - прохрипел король.
- Я уже сказал, твой господин. Недавно я прошел последнее испытание и стал полноправным членом Ордена тамплиеров. А в него принято вступать со своим оруженосцем.
Филипп мрачно усмехнулся.
- Не хочешь ли ты сказать...
- Да, - спокойно ответил Лако, - можешь поблагодарить меня и даже поцеловать руку. Я убедил членов капитула, что из тебя получится хороший оруженосец.
Усмешка короля из мрачной стала недоверчивой и немного безумной.
- Но Орден тамплиеров уничтожен мною.
- Да, ты потрудился очень хорошо и верховный капитул бессмертного Ордена тебе воистину благодарен. То, что ты сделал, все равно пришлось бы производить. Каждое преображение Ордена это большое, трудное, иногда противоречивое и всегда очень громоздкое дело. Мы ценим хороших помощников.
Крышка ларца стоявшего на столе самопроизвольно захлопнулась.
Филипп вздрогнул.
Лако продолжал говорить.
- Но, вместе с тем, я не хотел бы, чтобы ты подумал, будто оказал Ордену услуги чрезвычайные и чрезмерные. Мы вообще несколько недолюбливаем палачей.
- Я палач?!
- Конечно палач. Если не сказать, топор. И моим увещеваниям вняли не в малой степени и потому, что я напомнил господам управителям о твоих усилиях на благо Ордена во времена, предшествовавшие третьему крестовому походу.
Филипп почувствовал, что сознание его готово помутиться.
Лако удивленно поднял брови.
- Да что с тобой. Не бойся, ты не сошел с ума.
- С кем ты разговариваешь? Кто такой Анаэль?!
- Ты, - Лако бодро хлопнул себя по бокам, - ты посмотри в зеркало и все поймешь.
Король выполнил приказание.
- Ну, узнаешь себя? Право, ты удивляешь меня своим поведением. Разве не для того ты завел свою зеркальную галерею, чтобы высмотреть то, что видишь сейчас в этом подарке Заххака.
Король шумно дышал, пот застилал ему глаза.
- Ну, скажи же - ты узнал себя?
- Я... не знаю, может быть мало света, или...
- Света достаточно. Это ты! Таким ты был сто двадцать лет назад в Палестине, в момент своего дурацкого стремления к Вратам Истины.
- Вратам Истины?
- Ну, да. Это один из синонимов высшей мудрости. Некоторым типам человеческих существ свойственно это стремление, и когда их путь пролегает вне великого пути, он тернист, кровав и приводит к одному из тупиков, самый невинный из которых - смерть. Смерть в таких случаях даруется почти как награда.
Король с трудом оторвался от зеркала.
- Ты не понравился себе. А жаль, тогда ты проявил огромную изобретательность и силу воли. Не то, что здесь и сейчас в прекрасном обличье и в королевском звании.
- Я не верю тебе.
- Ты хочешь сказать, что люди столько не живут? На что я отвечу тебе, что жизнь имеет не только телесную форму. Да ты ведь и сам смутно об этом догадывался. Об этом, опять-таки, свидетельствует твоя зеркальная галерея. Для бесед на эту тему ты приблизил к себе ученого монаха, его примитивные выводы разочаровали тебя.
Король опять приблизил к себе руку с зеркалом и слегка покачнулся.
- Из всего этого я сделал заключение, что ты готов к высшему, истинному прозрению. Ты не Филипп Капетинг, король Франции, ты Анаэль, оруженосец рыцаря Храма Соломонова. Можешь возрадоваться. Если можешь.
Филипп сделал несколько неуверенных шагов к выходу, грудь его вздымалась так, словно ему не хватало воздуха. Схватившись за косяк, он сделал несколько глубоких вздохов.
- Анаэ-эль! - раздался сзади тихий голос.
Вслед за этим его величество оруженосец рухнул лицом вниз.
Вскоре он был отыскан слугами.
Стоя над распростертым телом, егермейстер растерянно говорил:
- Я не понимаю, как он мог потеряться. Мы были в какой-нибудь сотне шагов и трубили во все рога.
Когда короля доставили в замок, он начал бредить. Он требовал отвезти себя в Фонтенбло - место своего рождения.
Через две недели он, не приходя в сознание, скончался.