«Не слишком-то хорошее качество для человека, который постоянно ошивается возле винных погребов», – подумал я.
– Всё в порядке.
– Я доложу о нём, разумеется.
Судя по голосу Бодвина, он вовсе не рвался никому ничего докладывать. И я был с ним солидарен. Если о Гловере узнают, он может потерять работу, а мне не хотелось становиться причиной чьих-то проблем.
– Я бы предпочёл, чтобы вы этого не делали.
Бодвин взглянул на меня с удивлением, а потом благодарно кивнул:
– Как пожелаете.
Мы спустились по лестнице. Внизу уже ждал Том, поминутно одёргивая штаны.
– Они плохо сидят, – пожаловался он.
Вернулся лорд Эшкомб. Музыка за его спиной теперь звучала громче прежнего.
– Ну, наконец-то, – проговорил он. – Идёмте. Пришло время встретиться с Его Величеством.
Глава 3
Лорд Эшкомб привёл нас на приём – в бальный зал, заполненный шелками и атласом. Великосветская публика потягивала вино из хрустальных бокалов. Над залом, на высоте третьего этажа, нависали четыре балкона. На одном из них шестеро музыкантов слаженно играли на флейтах.
По залу кружилось в танце множество пар. Другие гости стояли вокруг, хлопая в такт музыке. С пустых балконов свисали жёлтые и фиолетовые ленты, лишь на несколько дюймов не доставая до париков мужчин внизу. В центре сияла огромная люстра с сотней свечей, наполняя зал теплом и светом.
– Закрой рот, – сказал лорд Эшкомб.
Я сжал зубы. Когда барон повёл нас сквозь толпу, у меня закружилась голова. Я мысленно обратился к мастеру Бенедикту. «Только взгляните, учитель, куда я попал!»
Меня удивила женщина в полумаске, украшенной перьями и закрывавшей верхнюю часть лица. Проходя мимо, я даже приостановился. Даму окружала толпа мужчин, явно соперничающих за её внимание. Она рассмеялась серебристым смехом и с чарующей улыбкой сказала:
– Я не свободна.
У неё был сильный иностранный акцент.
Я покосился на лорда Эшкомба.
– Она француженка, – сказал он, словно это всё объясняло. – Теперь слушайте. Когда вас представят королю, всё, что вам надо делать, – вести себя учтиво. Обращаясь к нему в первый раз, скажете «Ваше Величество», потом можно говорить «сир». И во имя Господа нашего, будьте кратки. Все вечно заикаются и выглядят как идиоты.
Лицо Тома стало белее снега. Я почувствовал, как у меня сводит живот.
– Что ему надо? – спросил я.
– Посмотреть на вас. Он заинтересовался вами уже после истории с культом Архангела. А когда я рассказал королю о заговоре во время эпидемии чумы, он настоял, чтобы я привёл вас ко двору. Я планировал подождать, пока двор вернётся в Лондон, но из-за чумы мы вряд ли поедем туда вскорости. Так что я решил представить вас здесь. – Эшкомб критически посмотрел на меня. – Если, конечно, ты не хлопнешься в обморок.
Это вполне могло произойти. Я уже собирался предложить ему всё-таки подождать до Лондона, когда лорд Эшкомб вдвинулся в круг придворных, устремивших взгляды на одного-единственного человека.
Он был удивительно высок и худ, с большим носом и носил парик с длинными чёрными локонами. Мужчина протянул руку к тарелке стоявшей рядом дамы, оторвал виноградину от грозди и сунул её в рот.
Том изо всех сил стиснул мою руку, едва не сломав мне пальцы.
Немудрено. Ведь мы стояли перед тем самым человеком – Его Величеством Карлом II, милостью Божьей королём Англии, Шотландии, Франции и Ирландии, защитником веры. Его глаза весело блестели. За своей всеохватывающей нервозностью я не сразу сообразил, что король рассказывает шутку.
– И пастух говорит ей: «Прошу прощения, миледи, но это не моя шляпа».
Мужчины разразились смехом. Дамы, стоявшие с другой стороны, захихикали, восхищённые пикантной остротой. Одна из них игриво ударила короля по руке веером из слоновой кости.
– Вы злыдень, – сказала она.
Он ухмыльнулся.
– К моему вечному стыду. Здравствуйте, кто это у нас тут?
Король заметил нас, дрожавших среди толпы придворных. Лорд Эшкомб подтолкнул меня вперёд.
– Ваше Величество, позвольте представить двух ваших подданных. Это Кристофер Роу из Лондона, бывший ученик покойного Бенедикта Блэкторна.
Лицо короля прояснилось.
– Ах, да-да! Добро пожаловать!
Я благоговейно поклонился. В голове эхом раздался голос лорда Эшкомба: «Во имя Господа нашего, будь краток».
– Это большая честь для меня, Ваше Величество, – запинаясь произнёс я.