В конце концов, король Уайлдер вынужден был отдать последнюю свою ценность: Дарика.
Если бы Рейн в действительности принадлежала к кровной линии Эшев, то, вероятно, отправилась бы первой на юг к Локвудам, дабы гарантировать их поддержку и помощь. Это единственный холостяк королевских кровей из ближайших соседей Ледена: король намного старше её, овдовел много лет назад и из наследников у него только дочери.
Любая из локвудских принцесс стала бы лучшей избранницей для Дарика, чем Астрея. К сожалению, все они замужем и не могут предложить в приданное легкодоступную воду.
— Твоё терпение намного превосходит моё, — заявил Дарик, протягивая руку к коробочке.
Рейн с улыбкой отодвинулась от него.
— Не смей. Я сама открою. Я смакую.
— Коробку? — Плутовское очарование заискрилось в зимне-голубых глазах. — Ты же знаешь, что она старше меня. Я нашёл её в шкафу. И уже не раз использовал.
— Она прекрасна.
— И мы оба быстрей состаримся и поседеем, прежде чем ты откроешь подарок, — проворчал он.
Рейн сжалилась над нетерпеливым принцем и подняла крышку. Среди красного бархата лежал вырезанный из белого мрамора изящный бурачник. Цветок со звёздообразным венчиком. У неё перехватило дыхание. Это была метка Брэйлиан.
— Когда я его сделал, то вырезал сзади маленькую петельку, чтобы в неё можно было просунуть шпильку. Смотри.
Дарик вытащил из кармана шпильку, взял бурачник и просунул в петлю. Очевидно, он всё спланировал заранее.
Рейн во все глаза смотрела на ловкие пальцы и сверкающий подарок, слишком ошеломлённая, чтобы вымолвить хоть слово. Раннее утреннее солнце лилось в окно, — уже давно лишённое занавесок, — и отражалось от хрустального камня, заставляя его блестеть, точно снег зимним утром.
Дарик собрал прядь её волос и заколол подарок над ухом.
— Словно снежинка на льду, — сказал он с улыбкой, поправляя несколько упавших со сна локонов.
Рейн вздрогнула, не привыкшая к чужим рукам в своих волосах, особенно рукам Дарика. Она сжала губы, сдерживая рыдания и подкативший к горлу ком.
— Неужели тебе не нравится? — спросил Дарик, и меж его бровей собрались тревожные морщинки.
Не нравиться? Она без ума от подарка. И всей душой любит его. Это истинная мука.
— Это самый прекрасный подарок за всю мою жизнь, — наконец ответила Рейн, и с каждым словом её голос становился более хриплым. — Спасибо.
Дарика явно обрадовал её ответ, но затем его лицо снова стало обеспокоенным.
— Носи его, пока можешь. После того, как мы переберёмся в Нейтхолл, тебе придётся спрятать цветок.
— Но почему? — спросила Рейн, и от одной мысли, что через две луны их семья покинет дом и станет жить среди гадюк, свело живот.
— Астрея отнимет заколку. Она всегда безумно завидовала и ревновала к тебе.
— Это просто смешно. — Рейн коснулась бурачника, одновременно желая взглянуть на подарок и боясь нарушить столь бережно собранные Дариком волосы. — Она принцесса. Богатая, могущественная и, если не замечать внутреннего уродства, весьма привлекательная.
Дарик скорчил гримасу, спрыгнул с кровати и направился к двери.
— Это выше моих сил, игнорировать её дурной нрав. У меня в адрес Астреи есть несколько нелицеприятных комплиментов, но если я произнесу их вслух, то навсегда испорчу тебе впечатление о моих благородных манерах.
Уголки губ Рейн поползли вверх.
— Уверена, моё воображение может обрисовать их без твоей помощи.
Глаза Дарика искрились неподдельным весельем, несмотря на ужасный союз, в который он вынужден будет вступить ради блага своего народа.
— Вынужден откланяться, чтобы ты могла одеться и спуститься со мной в холодную комнату к завтраку.
От одной мысли об этом у Рейн мурашки побежали по коже. Сейчас даже не хватало дров, и их хранили в основном для вечеров, чтобы согреться и найти каплю умиротворения. Последняя зима была холодней и мрачней обычного, и хотя сейчас официально наступила весна, Рейн сомневалась, что новый сезон принесёт им благодать. Постоянное потепление несомненно, но, конечно же, без дождя. К счастью, таяние снега, по крайней мере, поможет в ближайшие недели заполнить естественные водоёмы.
У порога Дарик снова обернулся к ней.
— Относительно ревности и зависти Астреи, ты член семьи Эшев, и она знает, что не получит то, чем владеешь ты.
— А именно? — спросила Рейн, и сердце тревожно забилось у неё в груди.