И волк перенял мою тревогу, неестественную, но она была, нарастала внутри и я не мог справится с ней.
— Не все ирнанги умеют уходить во тьму, не все они жрицы. Уж это ты должен знать, – проговорил Гэрайн.
Так… меня отпустило.
Рагда жрица, точно, я видел, как она умеет – прижала же бестолкового Эвайра и во тьму ушла.
— Даргар, – позвал меня дядя, — что происходит-то? Сам не свой.
И невозможно было скрыть от него мои мысли. Совершенно.
— Я просто… – я замер в нерешительности.
Спросить или нет?
Не стоит.
Он поймёт чего я такой взвинченный, надавит, хоть и не любит этого делать, но если решит, что это мне на пользу – сделает и глазом не моргнёт.
— Что?
— Да просто взвинчен. Из-за матери и её… а… и не важно!
На это Гэрайн только хмыкнул. Вряд ли поверил. Только больше ничего не спросил.
Уже уходя на смену на лесопилку, когда обсудили ещё не одну тему, я всё же решился задать этот вопрос:
— Гэрайн, а скажи мне про истинность.
— Чего? – нахмурился он. — Даргар!
— Что?
— Бежать надо от неё. Ясно? Всё, что тебе надо знать об истинности.
— Чтобы убежать, надо понимать, как оно случается, – заметил я. — У кого мне спросить? У Мирреи? Она меня загрызёт… я хотел и про неё спросить, но…
— Не лезь в это, Даргар! Не лезь! – прорычал Гэрайн.
— Просто объясни! У меня нет никого, кто столкнулся бы с этим и…
Я встретился со взглядом его глаз, ставшими глазами хищника.
— Я тебе всё сказал. Просто бежать! Хочешь спастись – беги!
— От чего?
— Ты поймёшь. А теперь вон!
И я убрался. Потому что спорить с Гэрайном нельзя, особенно, когда волк из него пёр, а сейчас вот именно это и происходило. И да, мой хоть и храбрился, но спорить с таким волком, как у дяди… смертельное занятие.
Пока шёл до машины, думал в очередной раз, как же так вышло, что мать стала вожаком?
Определённо в стае волков Эйрисса кланы Эрраска и Ирвиран были самые сильные. Жестокие и яростные хищники. Да и среди многих других стай… к нашим землям не лезли пока вожаками были Эрраска или Ирвираны. А брак моего отца и моей матери – союз двух сильнейших кланов.
И моя мать сильная волчица, очень сильная. Но всё же её брат… Гэрайн Ирвиран был вторым по силе волком в стае, после моего отца. Огромная зверина дяди, чёрная с жуткой аурой, духом такой силы, что способен прижать не один десяток волков за раз – я мальчишкой видел, как они с отцом сходились порой в ночь Полной Луны… размяться. Нда… волки стаи не могли к ним подойти и на сотню метров, так их силой двух волков накрывало.
Потому поверить в то, что Миррея победила честно… я не видел их схватки, что случилась после гибели моего отца. Пока добежал уже всё было кончено. Миррея победила и это – не правда, не могла, было что-то, чего я не мог понять тогда, а сейчас не спрашивал, потому что не хотел задевать Гэрайна.
У меня только одно объяснение – его истинная.
Она у дяди была человеком. Это единственное, что я знал о ней.
Мне об этом, насмехаясь над братом, сказала Миррея. А я не пытался спросить у него, даже мальчишкой понимал, что про истинность так просто не спросить. Да и – беда, когда истинная оборотня простая смертная.
Невероятно хотел узнать у него, а подтвердил ли он свою истинность?
Для этого ведь надо было, чтобы твоя пара приняла тебя… нужно единение тел, мыслей, образов. И надо увидеть волка.
Истинность и правда проклятие.
Проклятие волка то, что являет собой настоящий, реальный союз, который невозможно расторгнуть – умирает один, умирает и другой.
Но как понять?
И почему мне сейчас эти мысли в голову лезут?
Почему до сего момента меня мало волновала истинность, а тут… дело в девчонке и том странном влиянии, которое она на меня оказывала?
Или это просто весна и волку голову сносит, а я лишь повёлся на его дурь?
Странно, но при этих мыслях он обиженно рыкнул на меня, я ухмыльнулся – тоже мне!
Ночью на лесопилке ближе к утру встал основной станок.
— Я говорил Миррее, что этим и закончится, – ворчал Риаз. — Вот что нам теперь делать?
— Надо думать, как чинить, – отозвался я невесело. — Отправляйся в город, а я останусь, – предложил, потому что меньше всего хотелось ехать и встречаться с матерью.
— Сначала езжай завтракать, – ответил Риаз, выпрямляясь. — Все дуйте, давайте отсюда.
— Риаз… – заупрямился я.
— Давай, Даргар. Я поеду к Миррее, поеду, но сначала ты поешь, – настоял он.
— Хорошо. Я до Шэлли и обратно.
Конечно в четыре утра в забегаловке никого не было. Несмотря на то, что здесь проходит довольно оживлённая дорога, но ночью через наши леса люди предпочитают не ездить.