- Но это твой мир. А я хочу быть в нем рядом с тобой.
Хасин внимательно и пытливо посмотрел на девушку. Она сказала правду ему – это было в ее глазах, которые никогда не лукавили.
- Ты научишь меня?
- Жестокости? – усмехнулся Бастард.
- Называй как хочешь, - тихо ответила принцесса, опуская взгляд.
- Анна, - демон сел и заставил ее поднять на него лицо. – Ты должна понимать, что это целиком и полностью перевернет твой мир, твой взгляд на него. Тебя разочаруют многие вещи, на многое ты посмотришь иначе, и тебе не понравится то, что ты увидишь.
- Мне жить в этом мире. И я должна понимать его.
Что ж, она была права. И с этим трудно было спорить.
- А как насчет того, чтобы вести себя соответственно? Это не вяжется с твоей нежностью, добротой и светом. Мне придется жестоко ломать тебя.
- Лучше ты, чем кто-то или что-то другое, - потерлась щекой о его руку доверчиво Анна, поднеся ее к своему лицу. – Я готова учиться у тебя всему, что ты сочтешь нужным. Я знаю, что ты не будешь давить или заставлять, знаю, что будешь делать так, как лучше для меня.
- Ты готова уподобиться мне? – улыбнулся хитро Хасин.
- Я хочу быть равной тебе. Хочу, чтобы со мной тебе было интересно.
- Думаешь, мне скучно? – рассмеялся демон.
- Думаю, что я слишком слаба для такого как ты. Как Кассиан. Я не хочу быть безвольной, не хочу быть слабой и руководимой. Я не хочу прятаться от реальности, я должна привыкнуть и к жестокости в том числе. Даже ее должна научиться проявлять, наравне с силой, смелостью и уверенностью в своих действиях.
Хасин внимательно смотрел на Анну. Она взрослела буквально на глазах, с каждым днем становилась все мудрее и разумнее, и он подозревал, что вскоре ничего от ребенка в ней не останется. И это было к лучшему, он сам подталкивал ее к этому все последнее время. И вместе с тем ощущал, что теряет что-то важное и ценное, что больше не будет перед ним той милой девочки, любопытной, открытой и сияющей, словно солнышко для все вокруг, которую он так любил. Но его любовь к ней изменилась – нет ничего непостоянного. И как итог – вполне нормально то, что Анна тоже меняется. И не сказать, что в худшую сторону.
Сейчас она говорит о жестокости, говорит о своей готовности идти на нее, но Хасин почему-то был уверен, что это ошибочный путь. Ну не способна Анна к этому! Не способна быть грубой, безжалостной и расчетливой! Однако никто не говорит о том, что она не способна стать решительней, жестче и уверенней. И именно этому демон научит ее.
- Хорошо. Когда придет время, - пообещал Хасин, чуть улыбаясь Анне.
- Как насчет первого урока прямо сейчас? – тут же нетерпеливо посмотрела на демона девушка, заставив его рассмеяться.
- Хорошо, - с веселой улыбкой повторил Бастард, садясь к ней лицом. – Начнем с простого. Ложь. Ты должна быть убеждена в том, о чем говоришь. Должна сама верить в то, как обманываешь человека. И первое, что тебе необходимо в этом – как и во многом другом впрочем – это взгляд. Твои глаза должны быть честными. Твое лицо не должно выражать сомнений в твоих словах, ни намека на лукавство или неуверенность в них.
- Человек отводит глаза, если лжет.
- А также, если смотрит слишком пристально. Таким образом, он вроде бы пытается уверить в том, что говорит правду. Но эта нарочитость и определяет искренность. Когда ты что-то рассказываешь человеку, ты ведь не сверлишь его взглядом, верно? Говоря о чем-либо, ты должна быть непринужденной, расслабленной, делать вид, что вспоминаешь что-то, если это необходимо, либо же наоборот говорить торопливо – будто в порыве чувств. Контроль над своими эмоциями – это и есть ложь: ты обманываешь людей, выдавая то, чего нет на самом деле. Ты можешь выглядеть холодной и отстраненной, но в душе может пылать огонь. Ты можешь кричать, срывая голос, но внутри тебя абсолютное спокойствие и равнодушие. Давай начнем с этого – контроль твоих эмоций, и пока остановимся на этом.
- То есть, я не должна поддаваться им?
- Ты должна скрывать это – поддаешься ты или нет. Твое лицо должно выражать то, что ты хочешь показать и только. К тому же, я не уверен, что ты когда-нибудь освоишь эту науку – быть равнодушной и толстокожей. Поэтому сделаем упор на контроль.
Что ж, трудно было спорить с утверждением, что когда-нибудь она настолько сильно изменится. Это не про нее, не про Анну. Не в ее сути быть холодной, непричастной и отстраненной. Она все принимает близко к сердцу, и все, что с этим можно сделать – спрятать.