– Но мама сказала, тебе нельзя с нами, – возразила малышка.
– Наверное, она подумала, что я не смогу плыть так долго, ведь во мне же нет четверти фэйргийской крови, как у тебя, – ответила Изабо, – но меня учили плавать выдры, а они замечательные пловцы.
Они стояли у входа в пещеру, откуда открывался вид на долину. Подземная река стремительно неслась по крутому склону скалы и внизу впадала в другую реку, в которой Изабо узнала Риллстер. Она оглянулась на Майю и увидела, что ноздри фэйргийки дрожат, а губы сжаты в тонкую линию. Ее пальцы подергивались, и Изабо сказала спокойно:
– Ты собираешься превратить меня в выдру? Или в жабу? Сейчас самое время это сделать, потому что я предупреждаю тебя, я не дам тебе забрать Бронвин и воспользоваться ею во вред Лахлану и моей сестре. Не для этого я увозила ее из Лукерсирея.
Пальцы Майи сжались в кулаки, потом она деланно рассмеялась.
– Нет, ты же знаешь, что я ни за что не превращу тебя, если только не буду вынуждена. Я же говорила, что считаю тебя подругой. Ты действительно единственная, кто протянул мне руку дружбы, и мне не хотелось бы так отплатить тебе за добро. Но ты очень меня рассердила. Зачем ты преследуешь нас? Ты же знаешь, что я больше не могу сидеть взаперти в этой мерзкой маленькой долине. У меня постоянное чувство, что все животные смотрят на меня с осуждением…
– Вполне возможно, что так и есть, – быстро ответила Изабо и тут же пожалела о своих словах, потому что губы Майи снова сжались в тонкую ниточку, а подвижные ноздри затрепетали, точно маленькие белые крылья. – Ты говорила, что все, чего тебе хочется, это жить вдвоем с Бронвин в таком месте, где вам не будет грозить опасность, – продолжала она, не дожидаясь пока Майя уступит искушению превратить ее в какую-нибудь маленькую слизкую тварь, как ей совершенно явно хотелось бы. – Я дала тебе такое убежище. Почему же ты хочешь покинуть его? Я знаю, что вы с Бронвин обе будете в смертельной опасности, если вернетесь в Рионнаган.
Женщина ничего не сказала, хотя малышка нетерпеливо захныкала:
– Что вы такое говорите? Почему вы ругаетесь?
Изабо улыбнулась и убрала с ее щеки влажную темную прядь, так ничего и не ответив. Майя нахмурилась и сказала:
– Бронвин законная банри! Джаспер назвал наследницей ее!
– Только потому, что не поверил, что Лахлан действительно его брат, – парировала Изабо. – И тебе известно, что Лодестар выбрал Лахлана. Он знал, что Эйлианану будет нужен сильный ри и воин. В стране уже хаос, Майя. Людям сейчас не нужны новые сомнения и неразбериха, а Бронвин слишком мала, чтобы править.
– Она законная наследница, – упрямо сказала Майя.
– Признайся лучше, что ты просто хочешь снова быть банри, чтобы все восхищались тобой и выполняли все твои прихоти, – уколола ее Изабо. – Если ты не можешь быть банри, что ж, положение регента тоже сойдет, верно? Ну так я не дам тебе принести мою сестру, Шабаш и народ в жертву своим честолюбивым замыслам. Я не отдам тебе Бронвин.
– Я не хочу никуда уходить, – сказала Бронвин, внезапно расплакавшись. – Я хочу остаться с Изабо. Хочу остаться.
– Все в порядке, маленькая, не нужно никуда идти, если ты не хочешь, – сказала Изабо, прижав ее к себе и вызывающе глядя в глаза Майе. Ей оставалось лишь надеяться, что Майя не станет огорчать дочь и не превратит ее в жабу на глазах у девочки. Чувствуя, как фэйргийка собрала всю свою волю, она напряглась, готовая защищаться или попытаться нырнуть под скалы, сколь бы бесполезными ни были оба эти действия. Но Бронвин прильнула к ней, и Майя, немного поколебавшись, расслабилась, боясь разрушить и без того хрупкую любовь дочери.
Через некоторое время она сказала негромко:
– Ты отдашь мою дочь и дашь нам уйти, если я сниму проклятие с Лахлана?
Изабо замерла.
– Ты прокляла Лахлана? Так вот почему он так спит? Как?
Майя настаивала:
– Ты отдашь мне Бронвин и не попытаешься преследовать или остановить меня? Ты отпустишь нас и не пойдешь следом?
Изабо потрясла головой, сопротивляясь побуждению покориться Майе.
– Нет! Нет, я не могу! Мегэн никогда меня не простит!
– Ты хочешь сказать, что для нее будет лучше, если Лахлан будет лежать скорее мертвый, чем живой? – спросила она вкрадчиво. – А твоя сестра? В таком состоянии ей от него не много радости.
Изабо не знала, что ей делать. Она прижала к себе малышку и выкрикнула:
– Нет! Я не дам тебе забрать Бронвин!
– Она не твоя дочь, а моя! – рявкнула Майя. – Моя! Ты еще удивляешься, почему я не хочу оставаться с тобой, когда сама ведешь себя так, как будто ты ее мать, а я никто. Как она может меня полюбить, если ты вечно крадешь ее у меня?
– Ты хочешь забрать ее не потому, что любишь свою дочь, а чтобы вернуть себе власть!
– Она моя дочь! Если ты не отдашь ее, я превращу тебя в жабу, клянусь!
– Я не верю, что ты действительно прокляла Лахлана! – закричала Изабо, ловко переключив внимание Майи. – Ты говоришь так просто для того, чтобы я позволила тебе забрать Бронни!
Майя порылась в ворохе брошенных на землю вещей и вытащила оттуда деревянный сундучок, который Изабо нашла рядом с ней на горном склоне. Изабо охватило дурное предчувствие. Несмотря на небольшие размеры, он был тяжелым и неудобным. Она удивилась, как Майе удалось тайком пронести его, когда они шли по долине, а потом поняла, что колдунья, должно быть, спрятала его поблизости от подземного озера еще раньше. Это решение не было спонтанным, Майя спланировала побег заранее.
Женщина открыла сундучок и вытащила оттуда небольшой черный сверток, сделанный из лоскутка ткани, перевязанного черным шнурком. Изабо уставилась на него, чувствуя пульсацию исходящей от него злой силы. Взяв сверток двумя пальцами, Майя с отвращением на лице протянула его Изабо.
– Злыдня наложила это проклятие по моей просьбе, – прошептала она. – Оно скреплено моей кровью. Никто, кроме меня, не может снять его.
Хотя, кроме черного мешочка, ничего не было видно, Изабо поверила ей.
– Но куда вы пойдете? – спросила она тихо. – Как будете жить?
– Все реки текут в море, – пожала плечами Майя. – Этому меня научили еще ребенком. Все реки текут в море, и мы тоже поплывем туда.
– Но в Риллстере же пресная вода! – возразила Изабо. – Вам нужна соль.
Майя кивнула.
– Нам придется плыть быстро. Кроме того, я припасла немного соли для экстренных случаев.
Она вытащила из сундучка небольшой мешочек, и Изабо с досадой узнала его. Она собственными руками собрала эту соль из горячих минеральных озер в Проклятой Долине и хранила ее для Бронвин. Это разозлило Изабо.
– А что вы будете есть? – спросила она упрямо. – Ты и еду тоже украла?
Майя взглянула на нее с непонятным беспокойством.
– Да, а что? Надеюсь, ты не будешь возражать?
Этот заданный с невинным видом вопрос вывел Изабо из себя. Она нахмурилась, рассеянно успокоила встревоженную недоумевающую малышку и задумалась над тем, что сказала Майя.
– И куда вы пойдете? – спросила она снова. – Вернетесь к Фэйргам?
Майя решительно покачала головой.
– Как я могу вернуться туда? Они скормят меня морским змеям. Нет, сначала я попытаюсь найти какое-нибудь более безопасное место. Может быть, где-нибудь на островах. Не знаю, чем я займусь потом.
– Но вы обе здесь в безопасности, – возразила Изабо.
– Ты не понимаешь, – ответила Майя. – Плавать в этом озере все равно что быть похороненным заживо вместе с мертвецами. Я хочу плавать в открытом море, где все свободное и живое! Я хочу, чтобы Бронвин узнала, что такое плыть в море, которого она никогда не видела, хотя ей уже три года! – тон Майи отчетливо выражал, как это немыслимо и ужасно для фэйргийки.
– Но это же очень опасно! Как ты можешь подвергать Бронвин такому риску? – Изабо дрожащими руками притянула к себе девочку. Три последних года она заботилась о маленькой банприоннсе как о родной дочери, и мысль о том, что она может вот-вот ее потерять, превратила будущее в зияющую ледяную пустоту. Изабо отчаянно искала какой-нибудь способ удержать Бронвин, но черный сверток в руках Майи казался чем-то одушевленным, ощущаемым, горячим и зловещим.