Глава 5. Первый контакт. Вторник.
Двор выглядел достаточно пустынным и безопасным, чтобы рискнуть пересечь его короткими перебежками. Хотя в тёмных проёмах подъездов чудились тени, в подвалах слышались подозрительные шорохи. А в каждом окне воображение рисовало по крысиному силуэту. Продышавшись как следует и собрав волю в кулак, рванул что было через весь двор. Какие там короткие перебежки, ноги сами несли меня в сторону гаража. Хорошо планировать сидя в безопасности, да вот на деле все не так просто. С трудом заставил себя остановиться у трансформаторной будки, её стены из белого кирпича основательно побитые огнестрелом, казались такими крепкими на вид, такими надёжными. Прижимаясь к ним, будто это может хоть как-то спасти, принялся осматриваться на предмет потенциальных опасностей. А токовые имелись, например, с окон подъезда, не был виден обезглавленный полицейский, подвешенный за ноги. Его скрывала плакучая ива, еще не было видно небольшой свалки голых трупов в детской песочнице. Её закрывал поваленный детский грибок.
Труп полицейского так и приковывал к себе взгляд, точнее, его кобура и бронежилет. Мародёры действовали с непонятной для меня логикой, порой оставляя нетронутыми действительно ценные вещи, они забирали все блестящие и яркое. Если кража драгоценностей ещё как-то была понятна, то нетронутая полицейская экипировка, это было преступление против логики. Единственное более-менее разумное, на мой взгляд, объяснение, незнание современного вооружения и средств защиты. Впрочем, если подумать, можно найти десяток других причин, почему именно этот труп оставлен относительно, нетронутым. Шаря по квартирам, насмотрелся на всякое, хватит на десять жизней вперёд.
К трупу приблизился максимально осторожно, готовый в любой момент задать стрекоча. Все же нервы не стальные, хотя был уверен, такие картины для меня не внове. Голова полицейского, была буквально отгрызена. Прости товарищ, что потревожу твой покой, но тебе уже вряд ли понадобиться снаряга. Вероятно, ты пал, до последнего отстреливаясь и защищая безоружных жителей, россыпь гильз калибра пять сорок пять лучшие тому для меня свидетельство. К тому же теперь ясно, почему ты не пытался достать Ярыгина. АКСУ отброшенный кем-то в сторону действительно куда эффективней пистолета, да и просто некогда было. Если не возражаешь, я возьму и его тоже.
Немного поискав, нашел недостающею голову. Над ней, точнее над тем, что осталось недоеденным, надругались, насадив на острую арматуру. Чем больше замечал следы зверств, тем быстрее чувство страха сменялось на злобу и жажду мести. Пускай многих из павших, в той, прошлой жизни, не знал, и наверное, даже не замечал. Это не суть важно. В мирное время, всё как то по-другому воспринимается. Скорее всего, дежурно недолюбливал сотрудников внутренних дел, мог ругаться с хамами парковщиками, мало ли что еще было. Сейчас же, все иначе, каждый растерзанный труп, каждый убитый — все они были дороги, все они требовали отмщения, за каждое злодеяние надо спросить с этих нелюдей.
Снятый с дерева труп закапывать времени не было, не то время и то место для этого, просто прикрыл листом фанеры, да направился дальше к кооперативу. Когда будет возможность, тогда и буду хоронить. В том, что это сделать необходимо, не было никаких сомнений. Есть непреложные истины, которые крепко зашиты в подкорке. Пускай всплывающие воспоминания пугают и сбивают с толку, но что было, то прошло. Главное, здесь и сейчас, есть большая проблема, мимо которой пройти никак нельзя. Но, не забывая и о личных проблемах. Думаю, одно другому не помешает.
Автомат заклинило, видимо владелец бил долгими очередями и высадил не один магазин, прежде чем оружие подвело его. Зато Ярыгин был полностью исправен и хорошо ухожен. Две обоймы по восемнадцать патронов, не так чтобы очень много, но вполне достаточно чтобы пристрелить пару тройку крыс. За один выстрел ПЯ наносил урон 17–44 единиц, и это без учета моих личных характеристик. Главным образом влияла ловкость, в соотношении пять к одному, вторично интеллект, один к двадцати. На моем двести сорок пятом уровне, ловкость составляла девяносто семь единиц, а в интеллект вложено триста одиннадцать. Почему так, а не иначе, наверное, на то была веская причина. В остальном же, всё вполне ожидаемо, силы накоплено триста восемьдесят четыре единицы, выносливости ровно четыре сотни, на сдачу двадцать пять единиц духа, и особенная характеристика — удача. Почему то вложенные десять единиц, мне казались невероятно большой величиной. Надо при очередном повышении попробовать повысить ее. Уж очень привлекательная ветка талантов на эту характеристику завязана.
Ночное бодрствование было проведено с полезным самокопанием. Вспомнить кто же я такой так и не смог, но хотя бы разобрался с тем, что я могу, а чего нет. Заодно свой позывной прочел. Странный он конечно, видимо давший его мне не очень меня любил, ну да небо с ним. Попаду в гараж, возможно, узнаю собственное имя, наверняка же оно вписано в охотничий билет. Почему то внешний вид этой бумажки не отложился в памяти. К сожалению иных документов, не осталось, от слова совсем. Кому они могли понадобиться и зачем, вопрос риторический и не актуальный.
Первая замеченная группа противников немного озадачила меня своим смешенным составом. Четверо синекожих прямоходящих ящеров, облаченных в какие — то обноски и вооружённых примитивными луками, были видимо главными стрелками группы. Три крысы, обозначались как главные мастера урона, ну а пятеро собакоголовых, вооруженных цепами и подобием щитов, танки группы. Больше всего мне не нравился здоровенный крысюк с посохом и рогатым шлемом. Однозначно это главарь шайки, начальников всегда видно издалека. Он единственный кто не принимал прямого участия в происходящем. Что плохо, его название класса мне ни о чем не говорило. Осквернитель мог быть равновероятно кем угодно из магической братии. Что объединяло столь разношёрстную братию — так это название клана 'Радз Рэдз', и общий, красный с синим подбоем раскрас нарукавных нашивок. На меня захватчики внимания не обращали, они были увлечены процессом взлома ворот гаражей. В роли главных медвежатников выступали собакоголовые, как самые сильные и самые исполнительные. Вскрывали они по-варварски, отжимая с помощью лома край ворот и загибая проржавевший металл общими усилиями. Крысы же ждали, когда щель станет достаточно широкой, чтобы тут же юркнуть в темноту гаража.
Мог ли пройти мимо этой группу? Нет, не мог, пускай были обходные пути и возможности разминуться, но путь осторожного труса не мой путь. Взяв в левую руку нож, выцелил бардовый глаз Осквернителя. Секундная задержка и плавный спуск курка. Первый, второй и третий прицельно в голову, остальные уже по корпусу, в район сердца. Надеюсь, оно у этих тварей там же где и у людей.
Глава 6. Новые надежды. Вторник. Веселый.
Штык хоть и молодец, но пуля дура, обычно куда более полезна. За уничтоженную зенитку получил тридцать полновесных тысяч опыта, под ней вспыхнул бензобак КАМАЗА. Зрелищного голливудского бабаха не случилось, всего-то вспыхнул огонь, да подожжённый бк превратился в маленький салют на земле.
Скольких покосили разлетающиеся двадцати трёх миллиметровые снаряды, сказать сложно. Стоило пушке заткнуться, как вновь возобновился ураганный огонь с нашей стороны. Оба мини босса погибли, не успев толком пристреляться по нашим позициям, первый еще как ухитрился выпустить пару очередей в нашу сторону, второй же едва обогнул остов КАМАЗа и только затем, чтобы рухнуть на землю пластом. Хорошо звучат сто третьи, весело. Странно, однако, что в общей симфонии перестал принимать участие корд два. Короткий взгляд в его сторону и вновь ощущение горячи от нелепых потерь. Расчет зенитки посчитал тяжелый пулемет, более приоритетной целью чем кто бы то ни был. От парней остались кровавые ошметки вперемешку с железным хламом и землей. Кто ж знал, что против нас выкатит этот шушпанцер. Жалко ребят, очень жалко, могли бы, и сойтись на общей теме. Прекрасно помню, какого это, не иметь возможность уйти от очередного смертельного подарка, надеется только на промах отправителя да крепость временных укрытий. При этом пытаться угадать, кто и откуда их посылает. Зачастую отправители очень хорошо маскируются или прячутся за спины своих болванчиков.