Главы 9-10
Глава 9.
На крыльце, куря и отчаянно отмахиваясь от назойливых насекомых, сидел Анатолий Иванович. Ни милицейского газика, ни чванливой «Тойоты» видно не было. Видеть куратора с сигаретой до сегодняшнего дня мне не приходилось. Понимая, что произошло нечто из ряда вон выходящее я сел, на деревянную ступеньку, сохраняя гробовое молчание.
- Где вы взялись на мою голову. - Похоже, что Толику нужно было излить душу.
- Неприятности?
- Хуже.
- Грозил, что провалит защиту?
- Если б только было дело в диссертации. - Куратор с непривычки сделал глубокую затяжку и зашелся в кашле. Дождавшись, когда он отдышится, я закурил.
- Обещал уволить с университета, сволочь.
- Это за что?
- За самоуправство студентов на археологической практике.
- С чего это ему так беситься?
- А ты не догадываешься?
- Понятия не имею.
- Человек приехал на отдых, а вы с Рабиновичем своим упрямством лишили его удовольствия. Он что зря жену и дочерей художниками записал в экспедицию. Жена хоть по настоящему художница, а дочери, похоже, с трудом улавливают разницу между мольбертом и натюрмортом.- Окурок ловко описал дугу и приземлился в мусорном ведре, стоящем метрах пяти от крыльца.
- Бред, какой-то, - я попытался повторить фокус, но мой окурок не пролетев и половины расстояния, шлепнулся на асфальт. - Это вы знаете, или сами придумали?
- Знаю, он мне голову морочил еще, как только бюджет раскопок утвердили, считай с апреля. Все восторгался чистым воздухом и рыбалкой на Буге. А вы его работать заставили.
- Вам виднее.
Анатолий Иванович замолчал, а я, пользуясь принципом «не мешай, когда начальство молчит» - держал рот на замке.
- У меня просьба к тебе, Николаенко. - Толик прервал молчание. - Хотелось, что бы ты меня правильно понял.
- Слушаю.
- От меня Иван Иванович не отстанет и ты, прекрасно понимаешь, что из двух зол следует выбирать меньшее.
- О чем это вы?
- Давай мы тебе сделаем справку о временной нетрудоспособности по причине болезни. И ты поедешь на каникулы. А мы тут быстренько управимся, и у начальства не будет повода к недовольству. А? Соглашайся.
Такой поворот беседы совершенно меня ошеломил и я, словно, потеряв дар речи, сидел и нервно глотал ртом воздух. Не смотря на отменное физическое здоровье, я, собственно, говоря, редко пускаю кулаки в ход, пологая, что людям свойственно договариваться даже в критических ситуациях. Но вот сейчас в данную минуту мне так захотелось двинуть Толика в зубы, что потребовалось невероятное усилие воли, чтобы удержать сжатые до хруста костей кулаки прямо перед собой. Он же, словно, не понимая на какую мозоль, давит, все никак не мог угомониться.
- Я тебя понимаю, Дир. Неприятно такое слышать. Но это выход для всех нас. Шило, он же не угомониться, если не настрочит кляузу в университет на твое поведение, на мою несостоятельность как руководителя. На ребят, им запросто могут не зачесть археологическую практику. Пойми это единственный правильный шаг. Ты просто уедешь с практики, по состоянию здоровья, и все будет хорошо. Соглашайся.
Я продолжал молчать, смерив, гнев, мне стало интересно слушать этот бред дальше. Неужели Толик был настолько наивен, что поверил посулам профессора. Это надо же быть таким наивным простаком! Да Иван Иванович его в миг сожрет, как только почувствует, что угрозы для него нет никакой.
- Извини, Анатолий Иванович, но я должен подумать. - Наконец мне удалось выдавить из себя. - Но тут есть еще пару загвоздок.
- И каких? - Встрепенулся Толик.
- Кроме моего решения тут еще надо получить разрешение от мента Новицкого, а он просил, район, без его ведома, не покидать. Это первое и второе. Пока Сашка Рабинович будет на больничке лежать, я - из района ни ногой. Мы сюда вместе приехали и вместе уедим.