Он, было, хотел еще поделиться своими планами на наши заработки, но тут хлипкий куратор Толян не удержал свою ношу и бац, - не стало и седьмого листа. Промычав, что-то нечленораздельное, грозный Геннадий Васильевич зашел за угол клуба пересчитывать оставшийся целый шифер.
- И что б больше не трогали.
Председатель влез в «Ниву».
- Мы ведь не нарочно,- Толян пытался спасти честь родного вуза, - Листы тяжелые.
Геннадий Васильевич мельком оглянул горе носильщиков и остановил свой взгляд на мне. Визуально, я был самым низким из всех, кто должен был нести шифер: всего лишь метр восемьдесят четыре. И с легкостью, на спор, жонглировал пудовой гирей.
- Так я и вижу, что тут одни доходяги собрались.
Под дружное ржание «Нива» дала газу, оставив после себя облако коричневой пыли.
Обустроить свой быт в здании брошенного поселкового клуба - вещь невообразимо интересная. В начале, долго определялись, где будет спальня девочек. Потом выбрали по просторней помещение для парней. На уборку ушло часа три. Старенький «газончик» привез, видавшие жизнь, с растянутыми пружинными сетками, кровати. Но вот о матрацах и постельном белье организаторы раскопок, напрочь, позабыли. В общем, первый день археологической практики удался. По-плану - завтра у участников археологической экспедиции предстоял первый день выезда на раскоп, а быт оставлял желать лучшего.
Толян - куратор нашей группы, беспомощно водил глазами по спальне, больше напоминавшей костехранилище, каких-то ржавых металлических монстров.
- Да-а-а. - Вяло протянул он.
Тот, кому хоть раз в жизни, посчастливилось, работать на раскопках, помимо романтики, впитали в себя до самого конца жизни, незабываемый коктейль пота и пыли. Удивительная смесь, двух составляющих, навсегда врезается в память тела, и, кажется, что это происходит на клеточном уровне. У тебя просыпается потребность плескаться в воде день и ночь, но, увы, в условиях полевой работы эта потребность не всегда может быть удовлетворена.
Но в этот раз нам крупно повезло! Еще бы, буквально в пятидесяти метрах от раскопа нес свои воды к Черному морю, красавец, Буг.
Составленный в прошлом полевом сезоне план будущих раскопок, нуждался в уточнении границ поселения. Толян, наш руководитель, личность, к повседневной жизни неприспособленная, буквально пережил метаморфозу, сразу, как выпрыгнул из кузова экспедиционного газончика. Он умудрился организовать дело так, что спустя час, целинный участок земли, размером в два гектара, был разбит колышками на квадраты, каждому присваивался номер, и тут же наносился на план местности. Еще через час, Анатолий Иванович, разбил нас на пары, вооружил всех парней удобными, немецкого производства лопатами, и спровадил копать шурфы.
Шурф - выражаясь языком обывателя,- это просто яма метр шириной и два длиной. Внешне похожая на могилу, а вот глубина..., тут, как повезет. Прошлой осенью мне пришлось повозиться часа три, пока не достиг глины, а руководитель окончательно не убедился, что шурф пустой. Из этой ямищи меня вытягивали за руки, глубина достигла двух метров тридцати сантиметров. После пришлось засыпать результат своей работы. Обидно...
В этот раз, мне повезло больше, не успев достигнуть глубины и тридцати сантиметров, лезвие лопаты издало характерный звук. Толянчик вырос сразу у края шурфа.
- Что у тебя?
- Еще не вижу,- я пожал плечами, - сейчас, надо грунт вынуть.
- Стоять, - дохлый, с виду Анатолий Иванович вцепился в лопату мертвой хваткой. - Вылезай, - скомандовал он.
Мне не оставалось ничего другого, как покинуть шурф. Сашка - мой напарник, нервно затянулся сигаретой стоя на краю шурфа.
- Надо сделать вертикальную зачистку, - глубокомысленно изрек он.
- Не умничай, - огрызнулся я. - Сам знаю.
Сашка Рабинович, долговязый, не избавившийся еще от юношеской угревой сыпи, студент четвертого курса родного истфака, ездил на раскопки по велению сердца. Курс археологии он давно сдал. И теперь в экспедиции записывался просто так, по своим соображениям. Будучи иудаистом, он посещал синагогу и читал Тору. Прекрасно владел немецким языком и читал Гете в оригинале. Познакомились мы с ним при трагикомических обстоятельствах.
Читальный зал научной библиотеки, студенты посещают не только, что бы подготовиться к семинарским занятиям, но и что б приятно провести время, знакомясь с особами противоположного пола. Так случилось, что в библиотеку я забрел от скуки. Денег на поход в соседствующее с институтом кафе под идиотским названием «Деканат» не было, тащиться в опустевшую общагу, дело было в пятницу, и студенты отбывали по домам, не хотелось. В общем, ноги, практически, сами занесли меня в читальный зал. Окинув взглядом, практически пустой храм науки, я остановил его на хорошенькой блондиночке, с чудесными локонами и голубыми глазками. Она сидела одна, обложившись толстенными кирпичами учебников. По корешкам книг не сложно было догадаться, что девчонка грызла гранит науки на инязе. Пройдя по читальному залу, я несколько раз, нарочно громко, поздоровался со знакомыми. Каждый раз объект знакомства поднимал на меня голубые глазки и, с негодованием, опускала их в словарь. Присев рядом, за соседним столиком, я абсолютно, беззастенчиво уставился на объект. Девушка, почувствовав на себе взгляд, стала нервничать и искоса поглядывать в мою сторону. Затем резко встала, и быстро собрав книги, переместилась столов за десять от меня. Проводив ее стройную фигуру и великолепные ножки, на бедрах прикрытые коротенькой юбчонкой, я от удовольствия зацокал языком.