Следователь раскрыла тоненькую папочку, вынула пару бланков и что-то быстренько написала.
- Вот тут постановление о приостановке вашей деятельности. Кроме того, - она обвела взглядом всех, кто находился в мужской спальне, и ткнула пальцем в направлении куратора. - А ты Холмогоров, поедешь с нами. Новицкий оформляй его пока на семьдесят два часа.
Следователь уехала, прихватив с собой судмедэксперта. Когда она садилась за руль, то ее красные «Жигули» пятой модели существенно дали крен на левую, водительскую сторону, а севший справа Степаныч, груженный вещдоками - двумя пустыми трехлитровыми бутылями, и старомодным, уже изрядно потертым по бокам, коричневым портфелем, уравновесил автомобиль. Комментарии были излишни. Только вот смеяться, почему-то, не хотелось.
Глава 11-12
Глава 11.
Проводить уезжающую труповозку с телом покойного водителя Володи вышла вся экспедиция. Новицкий давший, достаточно времени на сборы куратору, явно не спешил покидать нас. Вещи Анатолия Ивановича погрузили в «УАЗ», ноутбук и свой телефон куратор передал моей Татьяне на сохранение. Она на скорую руку умудрилась собрать Холмогорову еще и «тормозок» из скудных экспедиционных запасов. Простившись с нами, Анатолий Иванович полез в машину, знакомый уже нам сержант словно спохватившись, уже в машине одел на задержанного ученого наручники. Стало тоскливо. Перед самым отъездом Новицкий подошел ко мне.
- Не грусти, археолог! Найдите ему нормального адвоката. Тут убийство, чистой воды. А следователь из вашего куратора «терпилу» делает. Я без дела сидеть не буду, найти убийцу - нужно время. Появится профессор Шило, скажи, что бы он связался со мной. Понял? Ну, тогда бывай.
Проводив взглядом уезжающего в неизвестность куратора, я услышал всхлипывание за спиной - миниатюрная Рита ревела белугой, остальные девчонки активно работали носовыми платочками, удаляя с глаз слезы. Защемило сердце. Ребята не солоно хлебавши, стали расходится с крыльца. Татьяна Чубрына стояла в стороне и куталась в кофту. Она была готова к разговору и ждала. Сашка Рабинович скорее по воле своего бесшабашного характера, чем по злому умыслу, громко, что б все слышали, изрек.
- Ну, что господа? Не послать ли нам гонца? Предлагаю в качестве успокоительного, принять по сто пятьдесят горячительного. Ибо, выпив мы рассуждаем трезво!
Зависла пауза. Сережка Данилов уже готовый переступит порог клуба, резко развернулся и, быстро подойдя к Рабиновичу, врезал ему кулаком между глаз. Еще секунду назад вывшая белугой Рита присоединилась к Данилову и со всего маха ударила своим правым кроссовком под коленную чашечку Рабиновичу. Сашка рухнул.
- Идиот! Таких как ты, Рабинович, держать надо в дурдоме.
Резюмировала Рита и, взяв за руку Данилова, удалилась. При других обстоятельствах меня от смеха пополам бы сложило, но настроение было кислое. Смеяться не хотелось. Я просто стоял и смотрел на Сашку, который сев на пятую точку стал тереть ушибленное колено.
- Вот блин, малахольная парочка. Я ведь хотел настроение людям поднять, а они пинаться.
От удара в переносицу у Сашки стремительно наливались веки. К вечеру он станет обладателем двух великолепных синяков.
- Таня, в холодильнике ничего нет холодного?- Спросил я.- А то наш хохмач завтра и глаза не откроет.
Кивнув в ответ Чубрына убежала во внутрь клуба. Мы с Рабиновичем остались одни на крыльце. Стремительно темнело, в пасмурную погоду всегда быстро темнеет, даже летом. Снова накрапывал дождь, редкий он шел словно нехотя и только по тому, что так надо было кому-то из небесной канцелярии. В неровностях асфальта нервно дрожали лужи - это редкие капли тревожили покой воды. Где-то ударила молния и спустя секунду взрыв грома, сотряс пространство. Запахло озоном. Вспомнились строки стихотворения, написанные другом детства Виталиком Старковым
«Я хочу дождя, что б меня он бил
Тонкими струями по лицу.
Я хочу дождя, что б меня любил
Не мешая, даже, подлецу.»
Кроме этого четверостишья вспомнить больше ничего не удалось, но оно как нельзя точно передавало мое сегодняшнее настроение. Найти б того подлеца, что устроил всю историю, да пять минут подержать его за шею! А дождь пусть идет...
Из блаженного состояния меня вывело движение за спиной. Я обернулся. Из кухни вернулась Татьяна. В руках она держала две консервы килек в томате. Сидящий Рабинович приложил их к глазам.
- Ух, и холодные! - Прокомментировал Сашка. - Никогда не думал, «братская могила» будет спасать мою физиономию. Обычно только желудок.
- Держи и не выпендривайся, а то завтра будешь орать как Вий. - Заметила Татьяна, мне показалось, что она улыбалась.