Глава 4
Условившись с дохлым, в физическом плане, Даниловым, что работа на тачке и горизонтальная зачистка на нем, я с энтузиазмом принялся за дело. По предварительному анализу мне предстояло очистить от поверхностного слоя целинной земли шестнадцати кубометров земли. В одиночку за день с подобной задачей справиться невозможно. Поэтому, на тех участках, где раскопки показались ребятам малоперспективными, работы были прекращены и, ко мне присоединилось еще трое землекопов. Это, несомненно, шло в разрез оставленным распоряжениям Анатолием Ивановичем, однако слушать шипение Татьяны никто из моих добровольных помощников не собирался. Еще бы! Раскапывать первое жилище знаменитых трипольцев было куда интересней, нежели изучать содержимое выгребных ям.
Поясню свое поведение. Я с отличием окончил курс археологии и прекрасно понимал, то, что здесь, на раскопках, должно было произойти. Во-первых, перед нами был памятник культуры триполье-кукутени. Во-вторых, никто серьезно заниматься изучением найденного поселения не собирался. Раскопки должны были ограничиться шурфо-траншейным методом изучения, по той простой причине, что для серьезных исследований денег просто нет. А в-третьих, мне было не понятно появление на раскопе профессора Шило. Он не был специалистом по энеолиту. Его работы на опубликованные сайте Института Археологии были посвящены протославянским поселениям и раним славянским племенам. А на раскопе идет материал раннего периода триполья, а это 3600 год до нашей эры. В-четвертых, меня распирало любопытство, очень интересовало это жилище, построенное более 5500 лет тому назад.
Кроме того, в изучении трипольской культуры ощущается какая-то недосказанность. Помниться, изучая историю древнего мира, я наткнулся у одного из российских авторов на гипотезу, что начало крито-микенской культуры, положили трипольцы. Тут еще пошла мода на триполье, президент страны начал читать лекции о знаменитой керамике бронзовой поры. А недавно в новостях показывали ролик, о том, как группа этнографов организовала фольк-фестиваль в рамках, которого, построили мазанку с использованием технологий бронзового века.
И потом, меня очень смущал профессор и его автомобиль. Они оба были, какими-то, кичливыми и вызывающими.
Поэтому, не зная, какова будет дальнейшая судьба исследования всего поселения, я же решил изучить найденную полуземлянку. Было еще одно обстоятельство, но его я не мог пояснить. Меня буквально тянуло извлечь на свет божий все, что хранила земля в своих недрах последние пять с половиной тысячелетий.
Благодаря моим помощникам, в течении нескольких часов мы избавились от поверхностного слоя грунта и все вместе приступили к очистке участка. Нашему взору предстали контуры жилища. Сверху оно напоминало лодку - также сужалось к « носу». Широкой оставалась «корма» - вход в жилище. Все сооружение длиной было пять метров тридцать сантиметров и шириной чуть больше дух метров. С точки зрения современного человека - тесновато. С уверенностью можно было сказать, что вход был пологим, лишенным ступеней, а значит глубина полуземлянки не большая.
Первое на что мы наткнулись - это были обломки обожженной красной глины, их было много, словно обломки битого кирпича они заставляли лопату звонко петь при прикосновении с ними. Одна сторона была покрыта, красной охрой. Раскапывая, мы двигались от входа до носа «лодки», по обожженной глине можно было с уверенностью сказать, что конструкция полуземлянки имела деревянный каркас, очень тщательно обмазанный толстым, до пятнадцати сантиметров слоем глины и напоминало строение традиционной украинской хаты-мазанки. Только вместо побелки известью, наши предки использовали красную охру. Наверное, это отвечало их эстетическому вкусу. Затем жилище сгорело, температура была очень высокой, не меньше шестисот градусов, иначе глина не пропеклась бы словно кирпич.
Когда печеной глины стало очень много, мы отложили лопаты и работали ножами, кисточками и совками. Под палящим солнцем это была адская работа.
Чубрына ни на шаг не отходила от отвала, не дай бог, мы пропустим, что-то важное и выбросим его. Барышня, вооружившись экспедиционным фотоаппаратом, постоянно снимала каждое движение ножа, но при этом сохраняла молчание. За, что я был безмерно ей благодарен.
Не смотря, на то, что мы торопились больше, чем трети полуземлянки за день раскопать не удалось. Диск солнца клонился к Бугу. Нас никто не подгонял, даже вечноспешащий куда-то водитель газика Володя молча бродил по раскопу и томно вздыхал. Понимая, что спустя час на землю ляжет ночь, я собрал инструмент и громко скомандовал.