- Да. - Стройно и мощно прозвучал ответ упырей.
- Достоин ли его проступок жизни?
- Нет.
- А-а-а. - Слабо прозвучал голос Орлика, и я слышал, что за стенкой резко пришли все в движение.
Теперь мне было интересно, что там за стенкой происходит, и я с силой затянул на голове отброшенное ранее полотенце. Я пытался сохранить свою способность слышать сквозь стену и стимулировал мозг, что бы видеть происходящее. И мне это удалось. Я видел сидящую ко мне спиной фигуру Шило. Он спокойно наблюдал за возней в углу беседки. Где копошилось много тел, они словно играли в детскую игру - куча мала. Кто-то был в низу, а кто-то сверху. Наконец, возня прекратилась, и фигуры стали перемещаться по беседке, занимая столики. Я пристально смотрел в угол, наконец, на полу осталось лежать одно тело, справа от него лежал какой-то круглый предмет. Шило поднялся со своего трона подошел к телу, наклонился и поднял предмет. Держал он его странно - за верхнюю часть. И тут я догадался, что держит Иван Иванович в правой руке. Это была голова. Голова Орлика! Упыри обезглавили своего товарища! Не в силах смотреть на это кошмар я сорвал с головы полотенце и открыл глаза.
Глава 26.
Я сидел взаперти и готов был выть от безысходности. Бежать, когда двор заполнен упырями - равнялось самоубийству. Бес говорил, что нужно сидеть и ждать, когда закончится шабаш. А дальше? Неизвестность. Угораздило же вляпаться в ведьмацкий притон. Я с тоской вспомнил ребят со своего курса. Мне не хватало присутствия двоих - Сашки Рабиновича и Татьяны, моей Татьяны. Хотя, если быть откровенным, мне больше хотелось к ним, в Кировоград, где было безопасно и спокойно. Взгляд упал на ноутбук. Черт, подери. По крайней мере, у меня есть канал связи! Я вскочил с кровати и включил компьютер, подсоединил модем и ...экран погас. Я смотрел и не верил своим глазам. Дрожащей рукой нажал кнопку включения, но ничего не произошло. Компьютер не подавал признаков жизни. Шило - сволочь, решил я, подсунул машину с севшими аккумуляторами. Я прошелся по шкафам - зарядного устройства нигде не было. На душе стало тоскливо, лопнула последняя надежда связаться с внешним миром и сообщить где меня искать.
Включив висевшее над кроватью бра, я лег на кровать, не только не раздеваясь, но, даже не сняв обуви. Безысходность и тоска - плохие товарищи узника. На смену им обычно, приходит равнодушие к самому себе и своей судьбе. Судьба. Мне вспомнился раздел этнографии, где мы изучали славянскую мифологию, судьбу или долю, славяне представляли в женском обличии. У бедняков она была ленивой, поэтому те и прозябали, а богачи имели духа работящего, отчего те и нужды не ведали. Интересно, а какова у меня доля? Небось, дрыхнет где-то! Я закрыл глаза и представил себе маленькую толстячку в вышиванке и короткой юбчонке с уродливыми, слоновьими ножками, украшенными апельсиновой кожурой жира. Воображение дорисовало венок на голове с разноцветными ленточками на черноволосой красавице. Маленькие, заплывшие жиром глазки, прямой чуть вздернутый носик и чувственные, пухлые губки дополняли портрет. А тройной подбородок, придуманный мной, завершал образ. Красавица лежала под кустом заложила под щеку обе ладошки и сладко спала. Вот, бездарь, подумалось мне. Мысленно я приблизился к обнаглевшей Доле и щелкнул ее по носу.
- Вставай лодырь! Я в опасности.
Доля подпрыгнула села и закрыла личико маленькими пухлыми ладошками с смешными, как у ребенка ямочками на фалангах пальцев.
- Почему дерешься? - Захныкала девица.
- Пока ты спать будешь меня упыри с ведьмацкой семейкой сожрут. - Сообщил я.
- Сам виноват - третий день без дела сидишь, а мне что прикажешь делать? Вот я и сплю, - девушка отвела от лица руки и с удивлением на них посмотрела. - Батюшки! Видишь, как я жиром заплыла. Никогда такой не была.
- Так значит, я во всем виноват?
- Конечно. Мы ведь с тобой неразлучны, как иголка с ниткой. Я делаю только то, что и ты. И винить меня никогда не надо. - Доля потянулась, широко развела руки и сладко на все тридцать два зуба, до хруста скул, зевнула. - Ты работаешь - я в заботах, ты в неге - я сплю.
- А когда меня убьют?
- Я исчезну. - Спокойно произнесла она.
- Врешь зараза. Не может тебе быть все равно. Не верю. - Рассердился я. - А ну марш работать.
- Не могу. - Ответила она. - Ты же лежишь.
Помня, что ленивая Доля любит приврать. Я поднял лежащую рядом палку и молча принялся лупить девку.