Вжимая по мере произносимых слов шею все сильнее в туловище, Ив бы еще с удовольствием прикрыла лицо руками, но гордость не позволяла.
- А раздеваться тогда зачем? - нашла силы пролепетать.
Тяжелой вздох Фитцжеральда излишне громко прозвучал в этом молчаливом окружени.
- Печать на вашей щеке олицетворение вергенции, то есть проявление самого источника, где концентрация магии или же отдельных ее аспектов, была необычно высока. У каждого одаренного силой есть собственный источник. Вдаваться в подробности о манипуляциях энергией с помощью жезлов, тотемов и прочих артефактов, а также выбросами чистой энергии не стану, - приблизился вплотную мужчина, склонив свое лицо к Ив, которая и без того чувствовала себя неловко. - Однако это, - холодный палец ткнулся в скулу, - лишь индикатор для окружающих, что вы прокляты, в то время как настоящая печать спрятана где-то в ином месте на теле, а без должного изучения плетений я вам вряд ли могу как-либо помочь.
От осознания, о чем все это время просил маг, легче не становилось. Как и от того, что все эти годы девушка красовалась с простым муляжом на мраморной коже. Будто нельзя было довольствоваться наказанием в виде лишения дара, нужно было всех проклятых еще и позору придать, чтобы каждый мог идентифицировать словно прокаженного в толпе. Но самое страшное - постижение простого вывода. Ведь Ив неоднократно видела себя в зеркале нагой, было время, когда она изучала изменения, творящиеся с телом в связи с наступлением взросления. Однако ни тогда, ни вообще, она никогда не встречала иных странных меток на коже.
Благо процесс осмотра был не таким детальным, как если бы все происходило во время диагностики лекарем. Стоило только закатать рукав, параллельно полностью лишая себя длинных перчаток, предписанных этикетом, и оголить локтевой сгиб, как магистр, он же доктор и конечно же носитель кучи разных других ученых степеней, тут же обнаружил печать. К слову, та была магической и обычному глазу невидимой, поэтому ничего удивительного, что Ивэнджелин не была в курсе данной метки.
Вообще, что касается перчаток, то они являлись таким же раздражающим атрибутом, как и шляпка, куда без нее. Правила требовали, чтобы женщина не носила перчатки за обеденным столом у себя дома или в ресторане, но в остальное время всегда щеголяла этим аксессуаром. Скажете - неудобно? В светском обществе вообще комфорт является вещью постыдной, обременительной, которую не выпячивают при встрече.
Можно считать, что Ивэнджелин несказанно повезло, потому что судя по настрою Фитцжеральда, тот готов был помочь ей избавиться даже от корсета, если бы оно понадобилось. Настрой мужчины явно свидетельствовал об особой педантичности в случае вверенных дел, а приказ короля чревато не выполнять.
Когда девушка освободилась, солнце практически достигло своего зенита, нагревая помещения, находящиеся на светлой стороне. Поэтому в комнате даже дышать было нечем, настолько накалился воздух. Стало откровенно жарко или просто щеки от воспоминаний не могли перестать гореть.
Лечь обратно в кровать хотелось безумно, однако сам процесс осложняли некоторые дела и обязанности, которые автоматически накладывались не только вместе с титулом, хотя и почетное звание тоже под собой несло кое-что увесистое, тут по этикету обед и ужин обязательно должен был проходить в узком аристократическом кругу
Дженеле была настолько разбитой после утренних злоключений, что едва нашла обратную дорогу в свою спальню. А это ведь еще нужно было пережить чванливых людей с имперскими заскоками, демонстративно улыбающихся, пока король так велит. Напряжение на мероприятии вряд ли будет нести иной характер, чем на балу.
- Ты понимаешь, что натворила? - внезапно звонкий голос ворвался в сознание и сильный щипок заставил открыть глаза.
Ив простонала, откидываясь обратно на подушки. Все-таки зря она решила совсем ненадолго прилечь,а потом еще и глаза прикрыла, чтобы спрятаться от назойливых лучей. А сон-то какой сладкий снился, с привкусом булочек с корицей, которые только-только из печи доставала тетушка Марта. Любила она баловать по выходным хрустящей сдобой, а высушенная кора заморских деревьев в измельченном виде пользовалась большим успехом в десертах.
Рядом прогнулся матрац под объемными формами кузины, которая ничуть не постеснялась ворваться в комнату к едва обретенной двоюродной сестре. Не то, чтобы формы были особо какие-то выдающиеся, просто произвола подмятой перины Ивэнджелин не ожидала.