В висках неприятно стучало, а ранее принятый завтрак просился наружу. Кажется, все же укачало, хотя Ивэн предварительно после пробуждения утром выпила пилюли, которые ей приписывал лекарь, завершив осмотр перед этим длинным путешествием.
— На несколько этажей выше, дженеле, — пропищало это существо, споро подхватив юбки.
Страх, как и неприязнь, часто сопровождали каждый шаг бывших Гужевских, ведь прошлый скандал хоть и улегся на дно, не был полностью забыт. Около двухсот лет назад страшное запечатывание магических путей привело к таким катаклизмам, что даже простой люд уверил в демоническое происхождение этих сорока шести фамилий. Ну не будут же выходить реки из берегов и загораться леса из-за гнева на обычных людей, пусть и не обделенных магией? Чем дальше от столицы, тем больше рождалось домыслов — приспешники дедера, иблиссово племя. И все равно, что аристократы, даже на территориях республики предубеждение против отступников росло, хотя именно Делутор был повинен в наказании, что постигло его бывших граждан.
Так и вышло, что край земли, отсталый Гоггледолл, принял и смирился с ссыльными на своей земле. А что еще оставалось этому полукадону, не имеющему полноценной юридической силы? Здесь люди перестали скрывать за тряпками лица, боясь, что окаянные запомнят их и проклянут в ответ.
Ив усмехнулась, поднимаясь по поскрипывающей деревянной лестнице вслед за девочкой, игравшей роль служанки. Наверняка отсутствие на пути работников заведения или простых посетителей было продумано заранее: всех предупредили об отверженной, которая на время остановится в этих стенах. Какой, должно быть, был ажиотаж!
Внимательно оглядев ссутуленные плечики, девушка предположительно определила в своей провожатой местную сироту. Должно быть и шансов не дали, бросив в лапы такому монстру, посулив много денег за работу.
Ивэнджелин иногда и рада побыть монстром. А что, лишние люди не лезут, все эти некрасивые лики, не обремененные иногда и зачатками разума, можно не наблюдать. Жаль, что противопоставить на деле было нечего, кроме потери сознания — иногда она могла спокойно упасть в обморок от переутомления — да полное отсутствие слуха при пении. Кстати, последнее было неплохим наказанием, но все же не смертельным.
— Ваши комнаты, — едва слышно прошептала прислужница, склонив чело еще ниже и раскрывая простенько сколоченную дверь.
Да, скажем так, убранство здесь оставляло желать лучшего и было простым до безобразия: одна лавочка с периной, кажется, служившая здесь спальным местом, большой деревянный сундук с ржавыми клепками у стены, вплотную к матрацу придвинута тумба, на которой водружен заляпанный стеклянный кувшин с водой. Судя по виду, жидкость успела зацвести, а это жилье давно никто не готовил для постояльцев.
Оглянувшись назад в длинный коридор, Ив отметила, что привели ее никуда иначе, как на чердак. Повезло, что не в подвал, здесь хотя бы были окна и отсутствовали присущая слабо теплоизолированным и не оборудованным комнатам под крышей дома целые полотна паутины и горы пыли. Все же немного, да должны были прибираться.
Ступив туфлей на мягкий ковер и заметив, как глубоко провалился каблук, Ивэнджелин должна была признать, что месту пытались прибавить немного уюта. Пусть хоть и безуспешно, однако похвально.
— Спасибо, — небольшая пауза.
— Г...гвен, — осторожно пропищала, не поднимая глаз, служанка.
— Гвендолин, значит, — необдуманно кивнула Ив, запоздало отметив, как содрогнулась и с благоговейным ужасом обратилась к ней сирота.
Наверняка девушка подумала, что раз отверженная знает полное имя, то проклятья не миновать и вскоре она либо проснется без души, либо и вовсе никогда не проснется. На бледном и изможденном личике с огромными черными глазами, стоит признать, вполне себе симпатичном, заиграли такие краски, что впору пожалеть этих необразованных. Из-за собственного просака прислужка даже забыла, что открывает взору Ив свое лицо.
— Не надо, пожалуйста — едва ли не плача и заламывая руки, мялась та у порога и продолжала в ужасе смотреть.
Ивэнджелин против воли тяжело вздохнула, еще и дурноту никто не отменял, но вполне миролюбиво и спокойно кивнула:
— Будь добра, замени питьевую воду. И распорядись о ванне, хотелось бы смыть дорожную грязь как можно быстрее.
Стоило приподнять юбки и опуститься в сомнительного вида кресло, как в комнатах она осталась абсолютно одна. Даже дверь никто не потрудился закрыть, в щель пробивался мрак, царивший на последнем четвертом этаже постоялого двора.