- Но скандал же замяли? - не поверила в столь халтурную работы Службы Безопасности Ив, отложив гребень на туалетный столик и полностью развернувшись к собеседнице. Она бы и рот от удивления раскрыла, но интуиция всколыхнулась после упоминания гомона, который по идее и правда должен был побеспокоить ее и без того тревожный сон.
- Удалось всех утихомирить только после прихода этого Фитцжеральда, - покривилась Вердж, вызвав улыбку, - пришел он, кстати, не по первому вызову.
Оказалось, что такими теплыми чувствами к доктору вербалистики молодая дель Штернбург успела проникнуться после осмотра, который ее ожидал как раз этим утром. Прошло все относительно спокойно, если конечно сравнивать с опытом, который получила сама Ив при своем неудачном сеансе. Кузина оголяла ножку, причем Джеремайя сразу определил примерное место нахождения печати и сильно приказами проклятую не мучил, да и она сама вполне стойко выдержала столь скандальное предложение снять чулок, что впрочем навело Ивэнджелин на мысли о возможной дефлолрации, но сама же и ужаснулась, потому что с этим скандалом ее двоюродной сестре пришлось бы жить и переживать каждый раз заново. Однако, чтобы успокоить разгулявшиеся чувства, да унять тревогу, она не смогла удержаться от уточняющего вопроса.
- А тебе что за печаль? - была тут же одернула за неуемное любопытство.
Белокурая голова неестественно наклонена, плечи сжались, шея впала. Кузина выглядела потерянной и уязвимой, а еще расстроенной, будто слова разбередили какую-то едва затянувшуюся рану, пропороли там дырку, которая сызнова закровоточила.
- Прости, - только и смогла вымолвить Ив, чувствуя себя неловко.
Все же воспитание этикета имело несколько огромных пробелов вроде правильного построения личных бескорыстных взаимоотношений с людьми, основанных на общности интересов и увлечений, взаимном уважении, взаимопонимании и взаимопомощи. Душевные стороны чужой человеческой натуры для нее были столь же непостижимы, как та же баллистика, которую однажды попытался преподать отец, но сдался после бесполезного объяснения терминального этапа.
- Знаешь, мы ведь подруги? - огорошила вопросом девушка, вытирая мокрую дорожку на щеке. - И я могу тебе доверять?
Было в этой сцене что-то просящее с намеком на надежду, которой лишать Ив просто была не в праве, затем и кивнула споро, да рьяно. Аж черные пятнышки запрыгали перед глазами.
- Я не заходила дальше поцелуев, ты не подумай, но в Гоггледолле у меня остался жених, - вытянутый указательный палец вверх должен был подтвердить сказанные о статусе слова. - Его зовут Тобиас Макентович и он из системотехников или правильнее будет сказать новомодным - инженьер!
Зеленые глаза Ив, которые оттенком больше склонялись к горчичному пантону, раскрывались все больше с каждым словом. И если после сна у них еще был шанс остаться в наиболее нейтральной, но комфортной развертке, то сейчас никакого, она даже ощущала натужность век и принужденность бровей.
- Не припоминаю ни одного дель Макентовича из списка, - осторожно заметила девушка, заново воскресив в голове строки запечатанных ссыльных. На самом деле обе кривили душой, ведь уже лет двести каждый полукантоновский чапетонец знал наизусть все сорок шесть фамилий.
- Без дель, Ив, он не из знати, - а у самой глаза заблестели, но уже не от стоящих в них слез, а явно заволконные пленкой восторга. - Зато знала бы ты, какой он красивый, умный, а как пахнет… - продолжала гнуть свою линию, заливаясь легким румянцем, Вердж, перечисляя достоинства своего избранника и загибая пальцы.
Ивэнджелин против воли скривилась, вспоминая особенно стойкие ароматы постояльцев “Северной подковы”, отработавших целую смену на производственных мощностях или даже отслужив в канцеляриях - все одно, душок иногда был таким густым и щемящим, что сложно представить исступленные отзывы близсидящих соседей с чувствительным обонянием.
- Ты просто пока не понимаешь, - отмахнулась та, встретив полнейший скепсис в глазах собеседницы, - любимый мужчина всегда пахнет приятно, это даже будоражит.
- Даже если перед этим весь день пахал в поле? - не удержалась от шпильки.