- Вы хотите просить о встрече с доктором Джеремайей Фитцджеральдом?
Ив даже немного замешкалась, посчитав, что она попросту спутала профессора консонантно-вокалического письма и магистра вербалистики с кем-то другим, назвав чужое имя. Ведь по сути приходить в ужас, вспомнив образ мага в видавшей лучшие времена мантии, едва ли есть от чего. Вот будучи манускриптом - сводом древнейших законов павших загадочной смертью гортенцев, написанным бустрофедоном и ранее неизведанным - тут действительном можно было бы опасаться за свое спокойствие перед этим фанатиком.
- Конечно, - уверенно подтвердила девушка, для наглядности даже покивав.
Затянувшаяся пауза и опять застывшая фигура офицера. Такое зрелище уже начинало порядком надоедать, а потом короткое: “Следуйте за мной”.
В этот раз их путь лежал не к лифтовой площадке, как когда Ив шла на обследование. Пройдя вдоль виляющего коридора и двух картинных галерей, небольшая компания спустилась на два пролета. Статуи, доспехи, факела - ничего необычного, если бы определенными пассами не был достигнут эффект того, что часть стены бесшумно сдвинулась в сторону и открывая проход в просторное помещение с круглой хромированной аркой. Далее следовал другой полутемный коридор с окнами-бойницами, через чьи узкие шаттерсы с поворотными горизонтальными планками в виде крыльев - ламели свет едва проникал. Один взгляд украдкой за стекло убедил, что такими темпами они достигли барбакана, который охранял подступы к вратам и соединялся с крепостью окаймленными стенами проходом.
- Джанот Фитцджеральд, - громко окликнул мага провожатый, прежде чем войти в ничем не примечательную дверь. Складывалось ощущение, что доктора заранее предупреждали о незапланированном появлении незваных гостей. Неужто мужчина в этих стенах банально прячется и они войдут в святая святых против воли хозяина?
Ив неловко переступила с ноги на ногу, тормоша в руках персиковый подол с отделкой из кружева оттенка беж.
Да не может быть, что тот, чье имя с таким почтением произносит сам Йизгар Первый, один из самых сильнейших колдунов этой эпохи, станет скрываться в четырех стенах из-за смерти фрейлины, к которой он вряд ли мог иметь какую-либо причастность. Или одолели просители, вроде нее самой? Неужто столько много у следствия нашлось потенциальных преступников?
Однако червячок сомнения закрутился где-то в недрах души или чего-то более бессмертного, ведь Ивэнджелин сама вроде как с дженеле дель Розерторг даже знакома не была и до скандала не имела о ее существовании никакого знания, кроме фамилии - присяжный поверенный Шимшон Розенторг являлся почетным консулом трансконтинентальной республики Делутор и явно имел какие-то родственные связи к убитой. Получается, у нее мотивов ноль, даже если учесть временную амнезию, а вот у мага они быть могли. Мужчина он хоть и не красавец, но видный, к тому же уютный что ли. Амурные дела не раз доводили людей до состояния аффекта, при котором совершались разные страшные дела.
В какой момент и каким образом мужчина материализовался прямо из воздуха - а именно это тот и сделал, настолько бесшумно передвигаться люди физически не умеют - девушка не заметила, но вот джанот Фитцджеральд в своей излюбленной позе, когда ноги стоят крест-на-крест, уже появился перед ними в перекошенной набок мантии с явными следами тающего снега в рукавах и у подола. Откуда тут в Силь-Альдрингене можно было найти эти явные северные осадки, Ив так и не поняла, а фирн, тем временем, прямо на глаза исчезал, образовав большую лужу на полу.
- У тебя ровно минута, Рупхерт, - разворачиваясь в пол оборота, ведь изначально его появление было задом наперед, и сморщив длинный крючковатый нос, мужчина добавил: - Из меня такой же джанот, как из тебя сталевар.
Явное пренебрежение титулами и абсолютное несоблюдение субординации было как раз-таки свойственно тому образу, что дель Гужевская нарисовала в своей голове. А вот следующая реакция выбивалась из картины напрочь - гетерохромированные глаза приметили мнущуюся за спиной офицера Ивэнджелин в ее голубом наряде без покрытой головы. Отверстия в радужной оболочке непомерно расширились, но вряд ли от неприличествующего молодой незамужней барышне вида, все же для дворца делались небольшие послабления в отличие о того же пейзажного паркового ансамбля, раскинувшегося во внутреннем дворе. Это было сродни удивлению или даже обескураженности.