Часть 1
Наташа плакала. Горько, навзрыд. Плач сотрясал её худенькие плечи, глаза покраснели, стало трудно дышать. Всхлипывая, прошлёпала босыми ногами на кухню, выпила воды с валерьянкой, встала у окна, прислонившись лбом к холодному стеклу.
Над городом навис вечер. Редкие снежинки медленно плавно опускались на застывшую черную землю. Первый снег. Наташа всегда радовалась ему. Но сегодня…
- Как же я теперь без тебя?- болью сдавило грудь, застучало молоточками в висках.
Паника, граничащая с отчаяньем.
-Дима! Пожалуйста, вернись! Ведь я же люблю тебя. Люблю, слышишь?
Но Дмитрий ничего не слышал. Да и не хотел он ничего слышать! Как же она ему надоела! До смерти! Упрёки, ревность, слёзы, скандалы. Зачем ему всё это? Он уходил. Навсегда. И был этому рад.
Дима всегда поступал, как хотел. Чуждый сомнений и сожалений, он шел по двору довольный собой и тихим снежным вечером. Легкие снежинки приятно холодили лоб и щёки. Похоже, зима таки решилась прикрыть снегом голую землю. Пора бы. Как и ему, самое, что ни на есть время прекратить зашедшие в тупик отношения с женой. Не торопясь он подошёл к машине, открыл дверцу и не удержался, взглянул-таки на окна оставляемой им квартиры. Впервые за вечер подумал о дочери. Неприятное чувство вины перед ребёнком кольнуло дрогнувшее сердце, но всплеск раздражения заставил замолчать возмутившуюся совесть. В его дальнейшей жизни места ни Наталье, ни Таточке не было.
Наташа долго стояла у окна, глотая слёзы. Хорошо, что хоть Татка осталась ночевать у мамы. Напугали бы малышку своими криками. Мысли о дочери заставили напрячься. Что она ей скажет? Девочка обожала отца, в любом конфликте принимая его сторону. Как объяснить случившееся шестилетнему ребёнку?
Наташа задёрнула шторы, включила свет, достала из бара бутылку коньяка. Она вертела в руках пузатый бокал на дне которого плескалась коричневатая жидкость, всё не решаясь влить в себя спиртное, к которому никогда не испытывала особой симпатии.
Вторая рюмка вызвала уже меньший протест. Третья? Ёе Наташа не заметила. Полбутылки были выпиты ею без закуски под музыку всхлипываний и монолог жалоб. Она так и уснула на кухне в любимом Димином кресле.
Кресло стояло у окна, и муж любил посидеть в нём после ужина, читая газеты, с сигаретой в руках.
В счастливую пору, когда Диме нравилось проводить с женой почти всё своё свободное время, он устраивался в этом кресле с Наташей на коленях и, перебирая пальцами пряди её волос, делился с нею своими мыслями, планами. Им не было тесно в этом большом уютном кресле, а мысли и советы жены Диму тогда ещё не раздражали. Напротив, он считал её деловой и умной.
- Ну и каково мнение моего «наимудрейшего визиря»? – шутил муж.
- Что ж, над этим стоит подумать.- уже гораздо серьёзней говорил он, выслушав Нату.
А она чувствовала себя нужной ему и ужасно счастливой!
Только длилось всё это не долго. Через какое-то время Наташа стала замечать, что, усевшись в кресло у окна, Дима смотрит на неё невидящим взглядом, и в ответ на её попытки заговорить с ним хмурится, а не протягивает к ней руки, чтобы усадить к себе на колени.
Отчуждённость мужа больно ранила, но, не желая навязываться, она смирилась, прекратив безуспешные попытки обратить на себя его, более не заинтересованное в ней, внимание. Вот так и канули в никуда мгновения их удивительной близости.
А потом родилась Таточка, и Наталье стало не до мечтаний о беспечных посиделках. Ребёнок забирал всё её время и силы. Заботы о дочери молодая женщина полностью взвалила на себя. Муж не возражал. Он ведь уставал на работе и вечерами нуждался в отдыхе. Даже мысль принести в дом буханку хлеба или пакет молока не приходила Диме в голову. Он был центром своей семьи, вокруг него всё вертелось и под него все подстраивались.
Наталья ни на что не жаловалась. Она ведь так любила своего Диму! У неё дух захватывало и замирало сердце, когда его руки с лаской касались её трепещущего тела. Она очень многое готова была ему простить. Дима интуитивно почувствовал это и не преминул воспользоваться её слабостью. Чувство вседозволенности развращает. Угрызения совести мучили Дмитрия не долго. Если, вообще, мучили.
Может, и по сей день всё так вот и продолжалось бы, не положи на успешного молодого человека жадный глаз одна из его многочисленных пассий. Она стала звонить Наташе по телефону, оставлять на теле своего любовника следы ногтей и поцелуев. Счастливой Натальиной слепоте пришел конец. Она попыталась призвать мужа к ответу. Он назвал её дурой и скандалисткой. Обиды и ревность отравили налаженную жизнь.