— Ты же понимаешь, что если расскажешь ей хоть что-то о событиях последних двух дней, Софи…
— Знаю. Я ничего не расскажу. Но мне нужно провести с ней некоторое время, чтобы она ничего не заподозрила.
Ноздри Николаса расширились. Между нами повисло удушающая тишина. Взгляд Николаса стал непроницаемым, а я забыл, о необходимости дышать. Вожак наводил на меня страх. И я никак не мог перестать бояться его или кого-либо из стаи.
— Три часа. Время пошло.
Я спокойно вышел из машины и двинулся в сторону дома. Капля пота стекла по виску, но я так старательно делал шаги, что даже не стал смахивать ее. Меня бесила собственная слабость. И бесконечный страх, что разливался по венам, стоило мне взглянуть на сверхъестественных существ. В детстве я обожал такого рода истории. Заигрывался до ночи в приставку, выбирая между Росомахой и Магнето, а после до дыр рассматривал комиксы. Все это казалось таким привлекательным и интересным. Безусловно, тогда я сильно огорчился, когда не обнаружил в себе ген мутанта. Но сейчас, осознавая, что некоторые истории реальны, я с трудом справлялся с эмоциями.
Мама порхала на кухне. Одной рукой помешивала овощное рагу, второй — закидывала хлеб в тостер. Заметив меня, она мягко улыбнулась и понимающе кивнула в сторону стола. Там уже лежал блистер с никотиновой жвачкой, бутылка воды и обезболивающие таблетки.
— Как твое похмелье?
Если бы оно. При виде мамы мне даже не пришлось натягивать улыбку, вот только смотреть ей в глаза я не мог. Глупая привычка, которая с потрохами сдавала мою ложь. Мама прекрасно знала об этом, и в детстве, когда я пытался соврать, сажала перед собой и долго смотрела в глаза. Естественно я не выдерживал и рассказывал правду.
— Скотти, ты ничего не хочешь мне рассказать? — Мама поставила передо мной тарелку и приборы.
Я сделал вид, что задумался.
— Кроме того, что ты станешь бабушкой, новостей больше нет.
Мама скривила губы и закатила глаза. Запах овощного рагу разносился по всей кухне. Если бы я не позавтракал у девочек, то, вероятно, накинулся как волк на добычу. Отличное сравнение, Скотт. Действительно, как волк.
В любом случае, пришлось составить маме компанию. А заодно и выслушать сплетни последних двух дней. Проблема маленького городка. От скуки люди целыми днями обсуждали жизни друг друга. Любой скандал — сенсация. Любое расставание — бесконечные разговоры и чаепития. Не удивлюсь, если кто-то из наших соседок ворвется сейчас в дом, с какой-нибудь интересной темой. Меня, как в детстве, отправят на второй этаж, играться с кусочком оторванных обоев (когда появляется повод поговорить, ребенку разрешают все).
Пока мама без умолка болтала, я отвлекся на собственные мысли. Отчего-то хотелось поскорее вернуться обратно. Словно Фортвилский лес совершенно другой мир, в котором я бы мог стать… другим. Смелым. Храбрым. Уверенным. Не мямлей и трусом, что убегает от проблем, едва они возникают на горизонте. Не бросает друзей из-за страха за свою жалкую жизнь. Другим.
Я вызвался помыть посуду и при этом придумывал очередной повод, чтобы улизнуть из дома. Мама, конечно, не стала бы сильно донимать вопросами. Но очевидно захотела бы узнать, куда и с кем я отправлюсь. А использовать Тима, как алиби, я больше не мог. Чертов маленький городок. Оставалось лишь импровизировать.
Закончив с посудой, я направился в зал. Мама раскинулась на белом кожаном диване и лениво переключала каналы. Ее маленький лоб был слегка нахмурен, а нижней губе выступила капля крови: опять искусала ее. Я плюхнулся рядом, сложив руки на коленях. Поза даже для меня показалась странной и явно намекала на предстоящий разговор.
— Скотти, меня не проведешь. Что случилось? — мама откинула со лба прядь черных волос и повернулась ко мне. Ее проницательные карие глаза с желтыми крапинками впились в мои.
— Мне нужно уйти, но я не хочу говорить куда. Это сработает?
— Только если ты приведешь ее на ужин, — мама грозно вскинула палец и ткнула им прямо в грудь. В следующую секунду она скорчилась. — И когда твоя грудь стала такой каменной?
— Этот ужин не обязательно должен быть в ближайшее время?
— Не обязательно. Но может хотя бы имя? — она умоляюще взглянула на меня, словно кот в сапогах.
В мыслях вертелось одно, однако я вовсе не собирался его произносить. К тому же вся ситуация мне все еще казалась сюрреалистичной. Черт, да я, наверное, сплю!
— Мам, а можешь ущипнуть меня?
— Скотти, на чем бы ты ни сидел — немедленно слезай. Я всегда говорила, что наркотики к добру не приведут. Даже легкие.
Нет, я определенно не спал. Пора бы уже свыкнуться.
Мама выбрала фильм. Я решил не уходить в свою комнату и вместе с ней посмотреть его., чтобы хоть ненамного унять назойливые мысли. Однако слезливая драма не смогла отвлечь меня от беспокойства и страха. Казалось, что дверь сейчас распахнется и в комнату влетит Майя, а за ней и София. Или же Николас внезапно решит зайти, потому что что-то случилось, и моя помощь… не потребуется. Что я мог сделать? Кричать для антуража? Попасть в гущу событий и отвлечь остальных своими страданиями? В отличие от меня, ребята смелые и не бояться спасти чужую жизнь. А я гребанное клише из фильмов ужасов.
Минуты перетекли в часы. Николас прислал сообщение, что через пятнадцать минут будет возле моего дома. Мама, к счастью, задремала, чем избавила меня от лишних вопросов. Я тихонько встал и направился душ. Только сейчас ощутил, как провоняла потом футболка.
Я быстро ополоснулся и переоделся. Одежду взял более практичную. Николас уже ждал возле дома. Он хмуро оглядывал улицу, постукивая кроссовкам по бетонной плите. Все его тело выглядело напряженным.
— Что-то не так, — сказал он, едва я перешагнул порог дома. — Нужно возвращаться.
Мы сели в машину девочек. Николас ударил по газам и выехал с Олд Райза.
Всю дорогу он барабанил пальцами по рулю. Я заметил скопившиеся капли пота, что медленно стекали по вискам. Но на вопросы Николас не отвечал. Он резко дергал руль, обгонял медленно едущие машины и сигналил на каждом светофоре, если водитель хоть на секунду проморгал зеленый свет. Лишь возле памятника трем волкам Николас чуть сбавил скорость.
Я вдохнул полной грудью только на трассе. Благо до дома девочек оставалось не так много.
Первое, что мы увидели: вырванная из петель дверь и истоптанную землю, словно здесь кто-то боролся. Николас резко выскочил из машины. Его ноздри яростно раздувались. Взглядом он отыскивал следы. По телу пробежали мурашки. Очевидно, что Софи не решила заменить дверь. И еще более очевидней, что кто-то напал на них.
— Майя.
— Мия.
Мы одновременно произнесли имена и переглянулись. Почему Николас назвал имя своей дочери — я не знал.
— Не отставай.
В следующую секунду Николас сорвался с места. Я по инерции побежал за ним в лес, пытаясь заглушить вновь вспыхнувший страх. Это мерзкое чувство сдавливало грудь. С каждым рывком я замедлялся. И, если честно, хотел развернуться и побежать в обратную сторону. Но эти люди, как никак, доверяли мне. Я не смог бы их подвести.
Мы преодолели поляну и направились в глубь леса. Этот путь не ввел в лагерь волков, скорее к дому той самой лесной ведьмы.
Николас резко остановился и вскинул ладонь, призывая остановиться и меня. Я прислушался. Полная тишина, даже птицы не пели. Вожак стаи аккуратно шагнул, стараясь не наступать на ветви. Я как можно тише выдохнул. Сердце колотилось где-то в области горла. Кровь шумела в ушах. В голове проносились страшные картины. Что если где-то здесь затаилась Майя, и Николас ее унюхал? Черт, я даже не мог вспомнить ни одной молитвы!
Теперь каждый шорох казался мне подозрительным. Даже ветер, что охотливо шелестел листвой заставил вздрогнуть. Пот ручьем стекал по шее, пропитывая футболку. Я медленно приближался к Николасу, стараясь на создавать лишнего шума.
Голоса. Кто-то разговаривал на повышенных тонах. Отголоски фраз доносились до нас, но мне не удалось разобрать ни единого слова.