Белль стояла посреди черной комнаты без окон и дверей. То, что эта была все-таки комната можно было сказать наверняка, так как воцарившийся здесь вековой мрак нарушало слабое мерцание маленьких блуждающих огоньков. Панический страх охватил девушку. Она сделала несколько неуверенных шагов и позвала:
— Румпель!
Тишина….
— Румпельштильцхен! — крикнула Белль так громко, как только могла, — Румпельштильцхен!
— Румпельштильцхен… — глухо отозвался один из огоньков и подлетел к Белль близко-близко, — Румпельштильцхен… Румпельштильцхен….
Огонек прошел сквозь Белль, на мгновение объял жаром все ее тело, а потом заискрился и полетел куда-то в сторону, вправо от нее.
— Стой! Подожди! Я не понимаю… Помоги мне! — кинулась она за огоньком.
Огонек тем временем врезался в стену и та вспыхнула, заставив Белль отшатнуться и закрыть лицо руками. В стене образовался проем, вход в темный туннель. Огонек застыл в воздухе и вновь глухо позвал:
— Румпельштильцхен… Румпель… Штильцхен…
— Веди! — приказала Белль и шагнула в туннель.
Казалось за огоньком она шла целую вечность, но возможно, что все легко укладывалось в очень маленький отрезок времени: в час, в минуту или даже секунду. Существовало ли время в этом странном мире? Существовал ли сам этот мир? Существовала ли Белль когда-нибудь? Была она жива или уже распрощалась с жизнью?
Грустные мысли разорвал огонек, который резко повис в воздухе и, вспыхнув, исчез. Белль подпрыгнула на месте от неожиданности, потом подалась вперед и уперлась ладонями в стену, кажется деревянную… Немного теплая, сухая, гладкая поверхность. Она провела правой рукой вверх, потом вниз и наткнулась на кое-что, что немного прибодрило ее. Дверная ручка!
— Это дверь! Так… Хорошо… Все будет хорошо… — успокаивала она себя, — Что бы там не было, оно лучше тьмы.
Резким движением Белль дернула дверь на себя.
========== Глава 1. Мать ==========
Белль оказалась в белом тумане. Вокруг раздавался шепот тысячи голосов, большинство из которых снова и снова повторяло имя «Румпельштильцхен». Белль закрыла глаза и попыталась сосредоточится на образе мужа.
И тут туман рассеялся. Белль обнаружила себя возле покосившейся ветхой лачуги с огородом, худо огороженном какими-то гнилыми палками, с которых свисали засохшие цветы, бывшие вестники любви и жизни.
К дому подошел человек, немного напоминающий походкой, телосложением и лицом Румпеля.
- Питер Пэн! - осенило Белль.
Она помахала рукой. Мужчина остался безучастным. Потом позвала. Ответа снова не последовало. Он просто стоял и смотрел отстраненно и потерянно.
Покачиваясь Пэн максимально сократил расстояние между собой и дверью лачуги, распахнул дверь и вошел внутрь. Белль поспешно проскочила следом.
Внутреннее пространство лачуги была настолько маленьким, что мерцающего света одной догорающей свечи было достаточно для освещения. У дальней стены стояла старая кровать, на которой лежала очень худая женщина. Ее волосы были спутаны, лицо было влажным от пота, руки безвольно свисали по бокам. Она не дышала. Помимо нее в комнате находились еще две женщины, намного старше. Одна из них стояла спиной к Пэну и Белль, другая, приземистая,тощая, с усталым грустным лицом, скрестив длинные пальцы на груди, обратилась к Пэну:
- Малкольм… Ты немного опоздал.
- Она… Она мертва? - спросил Малкольм.
И глаз его брызнули слезы,которые он поспешно утер рукавом.
- Эванна…- вхлипывая выдавил Пэн, приблизившись к жене, - Эванна… Как же так! Я… Я не знаю, что делать… Эванна…
Он затряс безжизненное тело, потом упал на грудь к жене и зарыдал.
- Эванна…
Белль осознала,что тоже плачет, издавая при этом соответствующие звуки, но присутствующие ее не замечали. Белль, незримый путник мира воспоминаний, снова усомнилась в своем существовании.
Женщина, заговорившая с Малкольмом в самом начале, положила руку ему на плечо и вкрадчиво произнесла:
- Ребенок выжил.
Малкольм поднял голову и посмотрел на нее,потом посмотрел на другую женщину, до этих пор совершенно беспристрастную. Она повернулась и показала сверток, который держала на руках все это время.
Белль судорожно выдохнула и изумленно уставилась на сверток, пытаясь разглядеть среди серо-белого тряпья ребенка. Пытаясь разглядеть Румпеля.
Малкольм вскочил, полностью ошарашенный.
- Мне сказали,что Эванна заболела…Что она просто заболела! А не то, что ее болезнь… Это! - он ткнул дрожащим пальцем в сверток.
- Так и есть, - сказала первая женщина, - Она умерла от лихорадки. И была беременна.
- Нам удалось ускорить роды и спасти мальчика, - сказала вторая, - Но он очень слаб.
- Возможно не проживет и дня.
- Или умрет через неделю.
- Или все же выживет, если достанет сил.
Малкольм сел на край кровати и уставился отсутствующим взглядом в Белль,точнее в стену за ее спиной. Первая женщина погладила его по спине и сказала:
- Я организую похороны. Мы организуем.
Переглянулась со второй и качнула головой в сторону выхода.
Вторая положила ребенка в безразличные руки новоиспеченного отца и вместе с первой двинулась к двери.
- Как его зовут? - спросил Малкольм.
- Румпельштильцхен, - отозвалась первая.
В этот момент пол уплыл из под ног Белль, и лачуга, Малкольм, женщины, безмолвный младенец, пришедший в этот мир через смерть и боль ради боли и смерти, исчезли в белом тумане.
========== Глава 2. Мальчик ==========
На этот раз Белль блуждала в тумане всего мгновение. Не успев переварить предыдущие данные девушка стала свидетелем другого события. Теперь она оказалась на улице, вымощенной грубыми кривыми булыжниками.
Было темно. Камни блестели от дождя и сотен дождевых червей, извивающихся по всей длине булыжной мили.
Напротив Белль расположилась таверна с совершенно невзрачной вывеской «У Ганса». Белль поняла, что таверна ей не нужна, так как человек, свидетелем жизни которого она сейчас являлась, сидел возле дверей питейного заведения.
Румпелю было на вид лет пять или шесть. Одет он был бедно, не по погоде: короткие штанишки, башмаки, требующие каши, рубашенка из мешковины и плащик, напоминающий половую тряпку. Мальчик бросал мелкие камешки в особенно жирного и длинного червяка, не замечая ни темноты, наполненной страшными и странными звуками, ни холода, забирающегося под это подобие одежды и терзающего маленькое тщедушное тельце.
Румпель поднял голову в верх и долгим внимательным взглядом вперился в одно из окон здания, которой Белль подпирала своей спиной. Любопытство заставило ее пересечь улицу и заглянуть в окно вместе с ним.
За окном была семья. Родители, дети. Все сидели за столом, разговаривали за ужином. Румпеля мучил то ли голод, то ли одиночество, то ли все вместе. Он тяжко вздохнул, подул на ладошки и потер их, отчаянно желая согреть. Белль стала очень грустно на душе, сил стоять не было и она села рядом с мальчишкой на грязный тротуар. Некоторое время они сидели бок о бок, погруженные каждый в свои мрачные мысли, не в силах спастись от них в милой беседе друг с другом.
Вдруг дверь таверны с треском отворилась, заставив Белль и Румпеля отскочить и отойти подальше в сторону. Два пьяных мужчины, похожие на разбойников, вытаскивали третьего на улицу.
- Мошенник! Трус! - приговаривали они.
Они бросили безвольную жертву посреди улицы и стали бить ее ногами.
- Ублюдок! Мразь! Получай!
В избитом, сжавшимся, истекающем кровью человеке Белль безошибочно узнала Малкольма. Румпель рванул к отцу. На секунду позабыв об особенностях путешественника по миру воспоминаний Белль попыталась мальчика перехватить, но руки ее прошли насквозь, без всякого эффекта.
- Отпустите его! Не бейте! - прозвенел детский голос, - Оставьте! Прошу!