Она попала в лес. Не сторибрукский, Зачарованный. Голд был тоже тут, одетый также, как и в последнем видении, как во время их последней встречи. Луна, напоминающая вытекший глаз утопленника, обесценивала и без того скудные краски этого неясного измерения. В этом жутком белом сиянии Румпель казался таким же призраком, каким была Белль.
Вдруг среди деревьев что-то мелькнуло. Что-то живое.
- Бэй — выдохнул Румпель, а потом закричал, - Бэй!
- Папа! - позвал детский голос, - Папа! Папа!
- «Где я? Что происходит?» - подумала Белль.
- Бэй, - Румпель побежал за голосом, - Бэй!
Белль поторопилась следом. Вскоре они увидели мальчика. Пятилетнего Бэйлфайера.
- «Ерунда какая», - она остановилась, как и Голд.
Голд же упал на колени перед мальчиком, а тот бросился ему на шею.
- Ты пришел за мной, папа! - радостно сказал мальчик, - Пришел! Я думал, что ты уже никогда не придешь…
- А как же! Конечно пришел, мой хороший! - Голд сжимал сына в объятьях, - Я всегда найду к тебе дорогу. Всегда найду тебя…
Внезапно руки мальчика ослабили хватку, и он обмяк на руках отца.
- Мне больно, папа… - заплакал маленький Бэй, - Больно… Что со мной?
- Бэй, Бэйлфайер, смотри на меня! - Голд затряс теряющего сознание ребенка, - Бэй… Да что же это! Я же…
- Он умирает. На самом деле, он уже мертв.
Из-за деревьев, на свет выступила фигура в черном балахоне.
- Нет! Я не позволю! Я его спасу! Кто ты?
- Старый друг, - сказал человек в балахоне и скинул с головы капюшон.
Белль увидела татуированное лицо того деревенского Мага.
- Фендрейк… - прошептал Румпельштильцхен
- Ты можешь спасти его, - сказал Фендрейк и достал контракт, - Только подпиши здесь…
Голд не задумываясь подписал. Но это не помогло. Бэй умер у него на руках, тело растворилось в воздухе. Плечи Голда трясло от беззвучных рыданий.
- Нет, нет, нет…
Лицо Фендрейка исчезло, уступив место другому лицу. Лицу, которое Белль сейчас ненавидела больше многих. Лицо Аида.
- Какая трагедия, какой кошмар! - «сочувствовал» Аид своим жутким полушепотом, - Несколько раз проклясть себя, потратить сотни лет на поиски, продать своего второго ребенка и даже умереть…за это? Неужели стоило? Неужели?
- Стоило… - сдавленно ответил Голд, - Все стоило… Если бы я мог отдать еще больше, то отдал бы.
- Ну-ну! - сказал Аид, - Это что, правда единственное будущее, которое было нужно тебе?
- Я разберусь с тобой, - пригрозил Голд и встал на ноги, - Я с тобой разберусь!
- Посмотрим, - кивнул Аид, - Только этого ли ты хочешь? Может, тебе достаточно силы, власти, бессмертия? Как твоему отцу,который продал тебя за юность?
Белль стало страшно.
- Я не такой! - безапелляционно отрезал Голд.
Аид обратился Питером Пэном.
- Неужели? - издевательски спросил Пэн, - Мы с тобой одинаковые, дружок.
- Нет! Не одинаковые! - крикнула Белль.
Ей на минуту показалось, что Голд дернулся от ее слов, что он ее услышал. Но это же…невозможно.
- Я никогда не буду тобой! - покачал головой Румпель, - Никогда.
- Ты уже — я. Я живу в тебе, - сказал Пэн, - И сколько бы жизней и миров не отделяло нас, сколько бы ты гнал меня прочь, Румпель, это ничего не изменит. Я всегда буду с тобой.
- Неинтересно поешь! - Голд сомкнул пальцы на шее Пэна.
- Папа!
За спиной у Белль и Голда появился Нил. Пэн рассыпался, стал кучкой черного пепла.
- Бэйлфайер?
- Если бы я знал, что ты пойдешь за мной туда, то явился бы тебе, а не Эмме, - в глазах Нила стояли слезы, - Зачем тебе это, папа? Почему просто нельзя отпустить меня? Я не принес тебе счастья.
- Не говори так, сынок, - Голд медленно подходил к сыну, словно боялся, что тот убежит, - Не говори так… Ты, только ты всегда был мне нужен…
- Я умер, папа…
- Я знаю…
- Ты не всесилен, ты не можешь меня вернуть, - Нил осторожно стал отступать.
- Я знаю… И все же… - говорил Голд, по щеке которого текла одна единственная блестящая слеза, - Я не могу остановиться, не могу бросить тебя снова…
- Потому это делаю я! - Нил развернулся и кинулся в лес.
Голд рванул за ним.
А Белль не поспевала. Но долго ей бежать не пришлось: вскоре она увидела Румпеля у высоченной стены из красного кирпича, сидящего, привалившись спиной к этой самой стене.
Белль последовала его примеру.
- Что же это за место такое? - риторически спросила Белль.
- Мой сон… - вздохнул Голд.
- Нет, это мой сон, - возразила Белль, - Стоп! Ты меня слышишь?
- Конечно, - просто сказал Голд, - Это же мой сон.
- Как же я оказалась в твоем сне?
- Ты всегда здесь.
- И что я обычно делаю в твоем сне, - тепло улыбнулась Белль.
Голд сурово и печально посмотрел ей в глаза и ответил:
- Ты уходишь.
Улыбка Белль погасла.
- Почему ты не останавливаешь меня? - спросила она, - Почему ты просто не останавливаешь меня?
- Ты не останешься, - уверенно ответил он, - Уйдешь. Уходи…
- Нет. Сегодня я не уйду.
- Уходи, уходи, уходи, - Голд яростно вскочил, - Пожалуйста, Белль… Уходи! И больше не возвращайся!
- Нет… - прошептала Белль, - Никуда я не уйду… Милый мой, никуда не уйду…
Она осторожно подошла к нему и коснулась ладонью его щеки. Белль часто задышала, чуть не заплакала от радости. Преодолев какие-то оставшиеся пару дюймов, она обняла Голда, который был безучастен.
- Я никуда не уйду, - сказала Белль, крепче прижимая его к себе, - Никуда. И никогда.
- Белль… - с трудом вымолвил Голд, слабо поддаваясь, - Белль…
Она поняла, что он не верил ей. Она сама себе не верила. Но верить так хотелось.
Некоторое время они стояли обнявшись, а потом он из ее объятий высвободился и принялся рассматривать стену из красного кирпича.
- Что за этой стеной? - спросила Белль
- Я не знаю…
- Так давай узнаем. Наколдуй пару кувалд.
- Что? - Голд посмотрел на нее, как на сумасшедшую.
- Наколдуй пару кувалд, - повторила Белль.
Голд наколдовал.
- И дальше что?
- А дальше будем отсюда выбираться, - сказала она, - Рушь стену.
Она взяла одну кувалду, он другую. И они принялись бить кувалдами по стене. Сквозь дыры проникал белый свет и разгонял сумрак леса. Они били, пока в стене не образовалась достаточно большая дыра для человека. Тогда они бить перестали.
- Вот и все, - сказал Голд.
- Вот и все, - подтвердила Белль.
- А теперь иди, — он кивнул в сторону пробоины.
- Не пойду без тебя.
- Иди, Белль, иди… - он пятился прочь от нее, в лес, - Я тому миру не принадлежу. А ты не принадлежишь этому.
- Но как же…
- Иди, Белль. Если ты правда хочешь быть со мной, то ты не должна быть здесь, - пояснил он, - Я ведь не здесь. Я — там.
- Но… - Белль попыталась возразить.
- Прощай, Белль, - Голд улыбнулся, повернулся и ушел.
Она наблюдала, как он исчезает во мраке, желая кинуться следом, но она понимала, что он прав. Все это нереально. Весь этот мир и он сам — нереальны. А она — да. И если она и правда хочет быть с ним, то она должна этот мир покинуть и искать его в другом. Искать во что бы то не стало, искать каждый день и каждый час, искать его тогда, когда он сам себя не находит. И при этом не потерять себя, в первую очередь не потерять в мире собственных иллюзий.
Белль вытерла слезы:
- Я возвращаюсь, Румпель, я возвращаюсь.
Она шагнула за стену, в объятия света. В объятия жизни.